Событие, которого нет26
Ссылаться на прозрачность сегодняшнего мира бесполезно, логика промытого мозга прямолинейна: если об этом не объявило российское телевидение, значит этого нет – и точка. Ситуация знакомая: когда-то среди советских журналистов ходила пословица - «если о событии не напечатано в газете, значит оно не произошло». Понятно, что речь шла о СОВЕТСКОЙ газете.
И вот на тему «непроисходящих» событий – две старые истории.
***
Летом 1976 года мы с товарищем вырвались на недельку в дикое место – на Кинбурнскую косу к самому берегу Ягорлыцкого залива. Добирались непросто: сначала водой, а потом – трактором по пескам. Но дело того стоило: на много километров вокруг – ни электричества, ни телевидения, ни радиоглушилок.
Последнее обстоятельство грело душу: с нами была «мечта антисоветчика» - знаменитый радиоприемник ВЭФ. И пока мы купались, стреляли скатов и собирали мидий, неубиваемое рижское изделие стояло на раскаленном песке и вражьи музыкальные передачи оглашали безлюдный пейзаж во всю мощь динамиков.
Бывшие соотечественники – понимают.
Но однажды очередная программа была прервана экстренным сообщением: группа террористов захватила самолет рейса Тель Авив - Париж, угнала его в Уганду и держит пассажиров в заложниках.
Это выбило нас из настроения, мы начали жадно крутить ручку настройки: все радиостанции передавали главную мировую новость о захвате пассажирского самолета. Преодолевая брезгливость, переключились на советский «Маяк» и дождались часовой сводки. Слушаем: а там ни об угоне, ни о заложниках – ни слова. Ничего нет – и точка.
С этого момента мы каждые полчаса ловили мировые новости и получали одну и ту же картину: террористы удерживают заложников, мир следит за развитием событий, а родные агентства – ни сном ни духом. Ситуация не изменилась ни на второй, ни на третий день. Напряжение в мировом эфире нарастало уже не по часам – по минутам, а в советском списке зарубежных новостей никакого угона не было.
И вот, когда напряжение ожидания достигло апогея, произошла развязка и все радиостанции мира взорвались радостной новостью: террористы ликвидированы, а заложники освобождены с минимальными потерями.
Напомню, что это была та самая знаменитая операция израильского спецназа - операция «Энтеббе», которая с тех пор стала классикой антитеррора; операция, о которой за последующие десятилетия написаны книги и сняты фильмы. В голосах радиодикторов слышалось ликование, мир вздохнул с облегчением.
Между тем, советские новости продолжали ничего не замечать. И только когда я вернулся домой, нам – советским людям – нам, наконец, сообщили...
Внимание, приготовьтесь: сообщили об «очередной пиратской акции израильских агрессоров на аэродроме Уганды».
Человек советского опыта может извлечь из памяти массу подобных историй; профессиональные прихваты бывших советских СМИ легко узнаются в сегодняшнем российском телевидении: тот же запредельный уровень бесстыдства и неуважения к собственному народу.
...А может быть дело в народе? И вот об этом – вторая история.
***
Если кто помнит, в недолгий период андроповщины резко началась борьба с прогульщиками и с «нетрудовыми доходами». Даугавпилс пережил это время относительно спокойно, а вот в промышленных городах власть оттянулась по полной: в рабочее время облавы устраивались на улицах, в общественном транспорте и даже в кинотеатрах прямо во время сеанса. Задержанных «прогульщиков» грузили автобусами и никакие мольбы, никакой женский плач (я со второй смены, ребенок дома один!) – ничего нее помогало.
По частному сектору шустрили с обысками: искали самогонные аппараты, проверяли теплицы и прочие признаки «нетрудовых доходов». Ну, это даже даугавпилчане еще помнят.
В общем: шум стоял по всей стране, слово «облава» вернулось в обиходную речь, это была главная тема всех приватных разговоров, главный источник домашних тревог и неприятностей советского человека.
...Тем временем отечественные газеты сохраняли молчание. Фигня, что все знают на собственной шкуре, - ничего такого не происходит - и точка! А то, что «Голос Америки» клевещет – ну так ему не привыкать.
И вот был у меня коллега по работе – твердоголовый офицер-ветеран. Рабочий день начинал с прочтения свежей «Правды» – заряжал мозги. Во мне отставник чуял антисоветскую контру.
Случилось так, что однажды ветеран опоздал на работу, и я первым раскрыл свежую газету. Раскрыл и – обалдел: программа обрела легальную форму! То есть, пропагандистское ведомство по каким-то соображениям переключило тумблер - завеса молчания снята и отныне все считается «существующим»: и проверки в местах массовых скоплений, и «рейды» по частному сектору и т.д. (см.выше).
Тут и мой ветеран явился. Не подавая виду, я положил газету на место.
- Ну что пишут? – спрашивает с издевкой. Типа: я же тебя антисоветчика насквозь вижу.
Я сделал наивное лицо и начал перечислять дурным голосом:
- Да вот про облавы и обыски пишут. Как у людей на улице справки требуют, как без ордера частные дома и сараи осматривают...
У верноподданного отставника, который и сам прекрасно об этом знал, выкатились глаза и дрожащее лицо налилось кровью:
- Прекратите!!! – заорал он, - Прекратите распространять ложь! Что, «голоса Америки» наслушались?!
Не меняя наивного выражения лица, я протянул ветерану газету. Он резко развернул ее и углубился в чтение. Я терпеливо ждал.
Дочитав статью, ветеран отложил газету в сторону. Его суровые черты выражали глубочайшую убежденность в верности избранного курса:
- Правильно! А как же иначе бороться с тунеядцами и прогульщиками! Все правильно! Так и надо делать!
... И знаете, что самое замечательное в этой истории: на протяжении всей этой сцены в лице убежденного человека не промелькнуло даже тени неловкости или смущения. О стыде молчу.
***
А теперь давайте вернемся в самое-самое начало публикации. Так вот. Люди, которые вчера саркастически подкалывали: «а кто Вам сказал, что на Украине воюют российские военные?», - эти же люди завтра по отмашке скажут: «Правильно! А как же иначе!»
... С той же знакомой убежденностью, без тени неловкости или смущения. О стыде молчу.
Мы бережно пронесли собственное рабство через все 23 года свободы, не расплескав ни единой драгоценной капли.