Дурное воспитание от Альмодовара23

Дурное воспитание от Альмодовара
Вот вам «свежая и неизбитая» презентация: «Этот фильм не оставит вас равнодушным». Вы только представьте себе жаркую любовную драму,  где имеется все необходимое: волнующее пробуждение чувства, нарастание страсти, откровенные постельные сцены, ревность, ложь, измена... Короче: все есть кроме одного – женщин здесь нет. Если не считать на фоне.

СОСТАВ СОБЫТИЙ

 

А теперь – держитесь!

 

Однажды к режиссеру Энрике Серано приходит молодой актер и представляется именем Игнасио;  в далеком детстве они были друзьями.  Он приносит собственный литературный рассказ и предлагает сыграть роль в будущем фильме.  Оставшись один, Энрике неохотно начинает читать, но первые же страницы захватывают его внимание и пробуждают воспоминания. 

 

Когда-то давно мальчики учились в религиозной школе и между ними возникли нежные чувства первой любви.  Литературный преподаватель падре Манола тоже положил глаз на красавца Игнасио, и, не в состоянии справиться со страстью,  добился своего силой.  Влюбленные дети продолжали встречаться тайно и однажды падре,  измученный ревностью, застукал их ночью в туалете. Он выгнал Энрике из школы, и тогда юный Игнасио, разлученный со своей любовью,  дал клятву когда-нибудь отомстить злодею Маноле.

 

Когда Игнасио вырос, он создал из себя образ любимой актрисы детства Сары Монтьель, взял себе имя Сара и стал завсегдатаем клуба трансвеститов.  А заодно занимался мелкими криминальными делами.  Однажды вечером он снял красивого подвыпившего парня, и когда тот уснул в постели, обыскал его бумажник. Там были документы на имя Энрике - воспоминания о первой чистой любви воскресили забытое чувство.

 

...Тем, кто еще не бросил читать, напоминаю:  все это – содержание рукописи. 

 

Итак, начало рассказа приводит режиссера в полный восторг и он звонит актеру Игнасио:  это обязательно нужно снимать!  Они встречаются в богатом доме Энрике, плавают в бассейне, и, когда кажется, что прежние нежные отношения вот-вот вернутся, происходит бурная ссора:  Энрике категорически отказывается отдать Игнасио роль Сары.

 

Уходя из гостей, Игнасио забывает на стоике зажигалку с логотипом бара «Жемчужина». Эта зажигалка беспокоит Энрике, он догадывается, что в этой истории есть какая-то тайна. Режиссер находит город с баром «Жемчужина», находит дом Игнасио и узнает, что на самом деле друг его детства мертв, а человек, выдающий себя за Игнасио – его брат Хуан.

 

Признания Хуана и дальнейшее содержание рукописи проходят перед нами воображаемым фильмом:  настоящий Игнасио страдает от наркотической зависимости, он находит бывшего падре Манолу, который давно оставил церковную карьеру, и начинает его шантажировать этой самой рукописью.  Он требует миллион пессет на лечение от наркозависимости.  Бывший падре тянет время, он приходит в дом Игнасио, застает там брата Хуана и страстно в него влюбляется.  У них начинается бурный роман, а заодно возникает план убийства Игнасио. Старый любовник приносит смертельную дозу героина и Хуан отдает ее брату.

 

Вся эта история любви, страсти и предательства  заводит режиссера Энрике, он уже готов предложить Хуану-Игнасио роль Сары;  молодые люди не могут более сдерживать собственных чувств и отдаются друг другу. В последней сцене фильма Игнасио приходит шантажировать Манолу в образе очаровтельной Сары Монтьель, и  падре вместе с другим священником убивает опасного свидетеля.

 

...Убийство Игнасио – стало единственной режиссерской неточностью в отношении к оригиналу,  но эта смерть состоялась в жизни автора, пусть и другим способом; лучшей концовки и придумать нельзя.

 

ПРО ШТО КИНО

 

Тема не новая. Это о том,  как настоящий художник готов жертвовать близкими людьми и настоящими отношениями ради творческой удачи. Разумеется, Энрике не виноват в смерти своего друга детства, но эта смерть помогла завершить великолепный творческий замысел.

 

Все это было бы понятно и не вызывало вопросов, если бы не приходилось отвлекаться на бурные любовные сцены. При том, что любовь эта... как бы сказать... не для всех обычная. А главное, что не было в этих сценах никакого  авторского подтекста, издевки или скрытой морали. Другими словами: Альмодовар не собирался провоцировать ни одну из задетых сторон:  в  этом фильме о превратностях любви и творчества даже близко не было проблемы гомосексуализма.


***

 

Простейший пересказ фабулы фильма не может передать работу деталей, выразительный  язык взглядов, волнующее напряжение пауз и общую атмосферу чувственности, наполняющую это красивое кино.  Вот смотришь и думаешь:  какой же классный мог бы получиться фильм о любви, если бы не одна ...«мелочь».

 

Не хочу никого обидеть, но из-за этой самой «мелочи» огромная категория зрителей лишается удовольствия идентификации.  И, чем больше авторской искренности, тем сильнее лишается.  Так что зря я сказал, что автор не провоцирует – провоцирует и еще как!  Пусть и невольно, но эффективно настолько, что  уже не отделаешься универсальной фразой типа «мне все равно, чем он занимается в спальне, лишь бы человек хороший»;  здесь это «спальное» действие разворачивают во весь экран с реальными звуками долби-стерео, и зрительская самопроверка на толерантность проходит в экстремальном режиме.  

 

И, хотя мое личное отношение к деликатному вопросу определяется формулой «если эти уроды против гомосексуалистов, то я – за»;  но... враг человеческий силен;  постельные сцены способны контузить любую «умственную» толерантность;  Альмодовар и до этого не числился в режиссерах «для души», а теперь и подавно.

 

...При всем его офигенном таланте.

 

КАРТИНКА

 

...И более всего этот талант – в неразгаданной атмосфере каждого экранного мгновения. Хотя, некоторые-то вещи понятны:  постобработка самая примитивная - вся раскраска внутри кадра. То есть: не последующий цветокор, а именно раскрашенные в декорациях предметы и плоскости.  Подобно тому, как Антониони раскрасил пустыню. В эпоху цифровой обработки материала никто этим не занимается, а оно работает и еще как!

 

Световой рисунок у Альмодовара... ну вроде совсем простой – «антиголливудский»;  каждый кадр абсолютно прозрачен в глубину,  все подробности проработаны по свету идеально  ровно, а – ощущение объема при этом не убито.  Для такого результата нужно каждый сантиметр натуры или декорации с флешметром на карачках облазить – такого уже лет сорок никто в мире не делает. Так что дорого стоит сия неразгаданная простота.

 

Отдельно – о ночных кадрах...Да фигли читать – включите кино с 93 минуты и насладитесь одним из лучших киношных дождей.  

 

***

 

Ну, и под занавес. Падре Маноло – просто великий актер, особенно в первой половине фильма. Чувства церковного педофила – на уровне шекспировской страсти. Да, еще и Хуан в образе Сары – более убедительного травести на экране припомнить не могу.

 

***

 

Личная зрительская оценка:  при всей нелюбви и даже внутреннем протесте -  пятерка. По справедливости.