«Мне музыка помогает жить»3

 С Иваном Юльяновичем Плячко мы беседуем накануне его 95-летнего юбилея, и я удивляюсь, сколько в этом пожилом мужчине теплоты, душевности, какой-то мудрой доброты: о всех, даже самых страшных событиях своей жизни он говорит с улыбкой, с юмором. Никого не винит, ни на кого не держит обиды, ко всему относится философски. Возможно, поэтому и даровал Господь ему такую достойную, долгую жизнь.

Детство

Иван Юльянович родился в деревне Кукутаны, что неподалеку от нынешнего Висагинаса. Тогда, в конце двадцатых годов, это были польские территории. Поэтому и крестили его Яном, а имя Иван получил в советское время. Их семья жила очень бедно. Отец был участником Первой мировой войны, попал в плен, а когда бежал из плена, его ранили в ногу, так и пришел с Германии домой с простреленной ногой. Рана затянулась, а нога сгибаться перестала, поэтому работать ему было очень трудно. Сеяли рожь, картошку сажали. Отец подрабатывал на лесопилке. Ян как мог помогал семье: с 12 лет за плугом ходил, к любой работе был привычен. Земля была скудная, да и было-то на их семью всего 2 гектара земли, а трудиться приходилось с утра до ночи. Школа в деревне была только до 4 класса, а чтобы учиться дальше, надо было деньги иметь, квартиру снимать в городе, а таких возможностей у семьи не было. После окончания 4-х классов мальчишку отправили работать – коров пасти. Как сказал Яну отец: коров сосчитать сможешь, так уже хорошо.

О Латвии они тогда почти ничего и не знали, хотя и граница-то недалеко. Только вот за солью и сахарином ездили. Да и то еще знали, что из их деревни братья Петкуны в Латвию на заработки ездили: лето на хозяина поработают, а потом зиму отдыхают. Денег им хватало: у них и одежда хорошая, добротная была, и велосипед, а это по тем временам – целое невиданное состояние! 

Война 

А война началась в 38-м. Сначала пришли немцы… Детство юноши кончилось в один миг, когда советские органы его имя обнаружили в списках Польской Армии Крайовой. Польские партизаны – «враги народа», статья 58-я: шел против советской власти! «А я, – говорит Иван Юльянович, – даже стрелять не умел! Брат мой в партизанах был, воевал. Он меня и уговорил в бумагах расписаться. Я его и послушал. Всех офицеров, которые командовали Польской Армией Крайовой, потом в Катыни расстреляли». 

Дорога на Воркуту

Так восемнадцатилетний мальчишка оказался в лагерях. Первые русские слова Иван выучил здесь. То, что у него 58-я статья, он узнал позже: после ареста им и приговор-то не объявляли. Вначале сидел в тюрьмах – Зарасай, Утена, Каунас, Вильнюс… Три недели в одной тюрьме, потом в другую их перевозят. Условия нечеловеческие – камера битком людьми забита, есть и пить почти не давали, спали на голом бетонном полу. В Вильнюсской тюрьме, как вспоминает Иван Юльянович, условия были лучше: там два раза в день кормили, утром хлеб давали, вечером – баланду. 

Потом – товарные вагоны и Воркута. Ехали две недели. В нечеловеческих условиях выживали только самые сильные, первыми умирали старики. На вагон давали ведро запаренной пшеницы. На каждой стоянке выносили трупы умерших, охранники молотками простукивали вагоны, чтобы заключенные доски не оторвали и не сбежали. Людей в вагонах было столько, что люди затаптывали друг друга, поэтому ночью ложиться было нельзя. На остановках добросердечные бабульки, зная, что идут поезда с заключенными, приходили на станцию с чайничками, с ведерками – заключенных напоить. Кто у дверей вагона, тот напиться мог, а других охранники не пускали. А пить особенно хотелось, так, что некоторые даже изморозь на стенках вагона лизали. 

Подробнее читайте в выпуске газеты «СейЧас» от 14.02.2019