6 июня исполняется 220 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837). К этой дате в России приурочена масса мероприятий. Что касается Латвии, то большая их часть, конечно, пройдет в Риге. Однако и в Даугавпилсе Пушкина вспомнят – 7 июня ЦРК организует праздник, посвященный юбилею поэта (начало в 12.00 на ул. Пушкина).
«В самом младенчестве он (Пушкин) показал большое уважение к писателям. Не имея шести лет, он уже понимал, что Николай Михайлович Карамзин – не то, что другие. Одним вечером Ник. Мих. Был у меня, сидел долго, – во все время Александр, сидя против него, вслушивался в его разговоры и не спускал с него глаз. Ему был шестой год», – вспоминал отец поэта С. А. Пушкин.
Спустя два с лишним века Пушкин остается явлением уникальным. Его заслуги для русского народа поразительны. Современный русский язык не ради красного словца называют языком Пушкина, ведь именно в его творчестве были выработаны и закреплены общенациональные нормы литературного языка, слились все его стилистические и социально-исторические пласты.
Герцен как-то обмолвился вещим словом, сказав, что Россия на реформы Петра ответила явлением Пушкина. И советская Россия от Пушкина не отказалась.
Как всякий человек, Пушкин извлекал из своего сердца и доброе и злое. Замечательно, что и злое облекалось им в чары словесного дара.
Отмечают, что в Пушкине раскрывала свое духовное содержание не Россия его лишь эпохи, а Россия Историческая, которая на протяжении почти тысячи лет испытывала всевозможные влияния, претерпевала всевозможные изменения.
Пушкин как никто понимал чужую Правду и мог со зрением, близким к ясновидению, не только увидеть ее, но и воспроизвести, изобразить, воплотить. Но этим он не грешил против той высшей Правды, которая была для него своей.
Ни разу не перешагнув русской границы, Пушкин был европейцем, ибо второй родиной для него были одинаково и Германия, и Франция, и Англия, и Испания, и Италия… Но в то же время он всегда оставался русским – не по крови, не по бытовым привычкам, не по национальным пристрастиям, но по той памяти сердца, которая крепче всего определяет народную принадлежность.
«Вопреки атмосфере европеизма, привычно его окружавшей и им самим источаемой, он сумел сохранить русскую душу», – отзывался о А. С. Пушкине архимандрит Константин (К. И. Зайцев). Он же обращал внимание на то, что «поэтическое творчество поэта дышит духовным здоровьем».
По мнению архимандрита Константина, все это определялось «царственным значением совести» в творениях поэта. «Для Пушкина поэтическое творчество есть ответственное дело. – продолжает он. – Нельзя судить по тем произведениям, которые являются молодечеством и шалостью пера, иногда грубыми и кощунственными. Надо судить его по его гласному творчеству. А относительно такого творчества Пушкин высказался кратко и сильно: «Слова поэта суть его дела». Будем судить Пушкина по его «делам», и мы должны будем подивиться его непогрешимой писательской совести».
Огромное значение в судьбе Пушкина и его близких друзей имело стихотворение «К Чаадаеву». Полагают, что оно повлияло и на все декабристское движение. Поэт написал эти стихи в юном возрасте, в 1818 году. Публиковать не собирался, так как прекрасно осознавал опасность возможных последствий. Однако произведение быстро распространилось помимо воли творца. Острая направленность делала его чрезвычайно популярным в антиправительственных кругах. Автора «непозволительных» стихов установили быстро. Пушкина ждала ссылка. С этого момента он становится объектом для подозрений властей.
К Чаадаеву
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
PS. С Петром Яковлевичем Чаадаевым Пушкин познакомился еще, будучи лицеистом.
Беседы с мыслителем-публицистом, одним из самых замечательных умов XIX века оказали на Александра Сергеевича гораздо большее влияние, чем все профессорские лекции. В Михайловское, среди вещей, необходимых для жизни, Пушкин просил прислать ему портрет Чаадаева.