Пьесой «Тартюф» Мольер ответил на происки и наглые выпады тайной и мощной организации «Общество святых даров», действовавшей во Франции. Сектанты проникали в богатые дома, устанавливали слежку за их обитателями, постепенно подчиняли их волю. Держали в рамках религиозной догмы общественное сознание. (Вполне можно провести параллель с опасными сектами, втирающимися в доверие наивных граждан сегодня). Клерикалы и церковники в веке XVII-м сочли пьесу оскорбительной, восприняли ее карикатурой на духовное сословие. Людовик XIV вынужден был запретить постановку. Но Мольер, не раз испытавший на себе проявление ханжества, решил бороться за свое детище. В 1668 году, когда католики и протестанты временно примирились, «Общество святых даров» было упразднено. И 9 февраля 1669 года в переполненном зале театра Пале-Рояль состоялось представление, которого так ждала парижская публика. «Тартюф» («Комедия, которая наделала много шума», – именно так писал Мольер в предисловии к пьесе – прим.) прошел на сцене 37 раз, выручив 45 тыс. ливров за сезон – сумму по тем временам огромную.
Порочная «святость»
В XXI веке мольеровские персонажи, обойдя почти все театры мира, заговорили на сцене Даугавпилсского государственного театра. Эта пьеса – противоречие явного и кажущегося, маски и истинного лица. Пройдоха и распутник Тартюф входит в роль аскета, ревностного богомольца, а совсем неглупый Оргон в свою очередь почему-то не замечает тех подозрительных вещей, которые любому здравомыслящему человеку бросились бы в глаза. Оргон (Михаил Самодахов), воспитанный госпожой Пернель (Вера Храмникова) в суровых правилах богобоязни, очаровался блеском риторики лживого Тартюфа (Виктор Янцевич).
Актеру Виктору Янцевичу удалось синтезировать, сгустить почти до абсолюта лицемерие своего героя. Перед зрителями – ложь Тартюфа, принявшая форму притворной праведности, и недальновидность Оргона, неспособного разгадать грубую игру проходимца. Чтобы пелена спала с глаз, Оргону нужно было воочию убедиться в правоте своих домашних. Он прозревает также стремительно, как ранее попал в сети Тартюфа. Демократизм и народность комедии ярко воплотились в образе горничной Дорины (Жанна Лубгане). Дорина не просто весела и остроумна, она еще и проницательна, вот уж кого не обманешь показной праведностью! Уж она-то разбирается в человеческой натуре, сразу разглядела истинное лицо святоши. Острая на язык, девушка открыто (и талантливо!) доносит до всех правду. Но Дорина метко «стреляет в цель» не только словом, она активно противостоит козням пройдохи. Вместе с ней Тартюфа разоблачает Клеант (Юрий Лосев) – рупор идей автора, но в активности он все-таки здорово уступает Дорине. Клеант – самый глубокомысленный и просвещенный персонаж комедии. Эльмира (Ирина Кешишева) – жена Оргона, хоть и предстает слегка легкомысленной, но в этом своем легкомыслии не превышает меру, ведет себя достойно. Именно она берется показать Оргону истинное лицо Тартюфа. При этом борется с Тартюфом отчасти его же оружием – надевает на себя «маску» виртуозной кокетки.
Думается, появление Тартюфа в доме Оргона не случайно. Тартюф прикрывается святостью, выдавая себя за обедневшего дворянина, настораживают его секретные связи с судом (образ судебного пристава мсье Лояля замечательно создал Владимир Дупак) и полицией, наличие покровителей… Молодая хозяйка Эльмира вносит в семью настроение, несовместимое с официальным благочестием, слишком уж весело в этом доме… Да и сам Оргон связан с политическим эмигрантом, хранит у себя по просьбе друга какие-то документы. Такие семьи весьма интересовали агентов «Общества». Тартюф ловко манипулирует Оргоном, удерживая его в своеобразном гипнотическом сне: настраивает против сына Дамиса (Мирослав Блакунов), расстраивает помолвку дочери Оргона Марианы (Карина Лучинина) и Валера (Эгилс Вилюмовс), с тем чтобы самому жениться на ней и как следствие завладеть ее приданым. Наконец, играя на доверчивости и страхах Оргона, получает ларец с важными политическими бумагами и… дарственную на состояние своего благодетеля. В поисках духовного, не удовлетворяясь материальным, Оргон искренне верит, что прозрел благодаря Тартюфу: «Я счастлив! Мне внушил глагол его могучий, что мир является большой навозной кучей...»
Тартюф – главная роль спектакля, с которой Виктор Янцевич справился блистательно. Его «черный» Тартюф захватывает зрителя с первых слов, с первой минуты. Безусловно, это большая актерская победа, одна из тех, ради которых человеку творческому стоит жить.
Ярчайший проект
Вот мнение режиссера и сценографа спектакля «Тартюф, или крупная афера XVII века» Виктора Янсона:
– Один из моментов, сопутствующих выбору «Тартюфа» как материала для постановки – состав труппы. Труппа – это данность. Мы не имели возможности пригласить кого-то со стороны. Но в то же время русская труппа оказалась слишком маленькой для спектакля, поэтому привлекли четырех актеров из латышской. Другой момент, связанный с выбором – злободневность, несмотря на давность написания пьесы. Сегодня стерлись духовные ценности, пошатнулась нравственность. Цели, идеи перешли в материальную плоскость. Пьеса о том, как человек выбирает для себя ценности. Оргон выбрал Тартюфа в качестве идола, представителя определенного духовного начала. Успешного Оргона вдруг перестает устраивать благополучие, которое он создал вокруг себя. Для Оргона Тартюф – икона, а для Тартюфа изначально, может быть, человека истинно верующего, столь безмерное обожание со стороны приютившего хозяина предстает испытанием душевных качеств.
Зачем люди идут в секты? Что их туда влечет особенно в период безвременья, а значит – безыдейности? По-моему, Оргон впадает в иллюзию, проявляя таким образом свои внутренние чаяния – не все же жить материальным. В постановке мы постарались сделать персонажей Мольера более объемными. Зрители следят за превращениями, происходящими с личностью, возведенной на пьедестал. Но меня, как режиссера, в большей степени все-таки занимает Оргон – человек, растерявший ценностные ориентиры.
Идею постановки «Тартюфа» я вынашивал более трех лет, не решался ставить во многом из-за мольеровского финала, где именем короля Франции чудесным образом вершится спасительная справедливость. Как только утвердилась мысль сделать двойной финал, все сразу встало на свои места. В наш финал вмешивается его величество случай. Высший Суд… Хоть я лично в случайности не верю.
В апреле везем пьесу в Санкт-Петербург. Интересно, как ее там воспримут. Хотелось бы, чтобы спектакль увидел и высказал свое мнение о нем режиссер Геннадий Тростянецкий, мой учитель, которого называю не иначе как главным мольеристом России. С подачи Тростянецкого я поступил и окончил аспирантуру Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства.
Свое замечание относительно спектакля вносит актер В. Янцевич.
– Знаете, со сцены хорошо видно, что спектакль приняли зрители самых разных возрастов. Для некоторых он стал первым в жизни – человек впервые пришел в театр, чтобы посмотреть «Тартюфа» – хороший повод для знакомства. Привело любопытство, чей-то совет, возможно реклама.Да не все ли равно что, главное – понравилось, не отбило охоту. Важно и то, что мы задумали жизнеутверждающий финал, оставляем свет в окошке. Зрителям необходима вера в добро, позитивный взгляд. Это дает энергию для совершения поступка. Жизнь развивается по спирали, что заметно и на примере нашего театра. У меня чувство, что мы возвращаемся к даугавпилсскому зрителю, обретаем его доверие, которое было подорвано в связи с ремонтом, когда актеры вынужденно уезжали на гастроли. «Тартюф» заметно поднял настроение и нам, и зрителям, – заключает Янцевич.
Спектакль действительно увлекает потоком комического, предстает добротно скроенным зрелищем, которое эмоционально и с видимым удовольствием творят актеры. Здесь есть все: ирония, импровизация, озорство, удачные мизансцены, режиссерские находки. Несомненно, «Тартюф» станет для даугавпилчан и гостей города праздником подлинной театральности и подлинной сатиры. Ярчайший и смелый проект, осуществленный творческими силами нашего театра.
Желающие насладиться им в полной мере могут сделать это 4 февраля в 17:00.