С. Лозница лично поблагодарил всех, не скупился на комплименты Латвии, Латгалии и Даугавпилсу и охотно общался со всеми желающими. Талантливый режиссёр – прекрасный собеседник, в чём убедились журналисты компании DAUTKOM, получившие от разговора с Сергеем Лозницей профессиональное и интеллектуальное удовольствие. Предлагаем вниманию читателей фрагменты беседы.
О том, как математики становятся режиссёрами
- Мы сейчас живём долго, мы взрослеем позже, чем, например, люди в древности или даже в 19 веке. Я серьёзно задумался о том, что хочу делать, в 24 года. До этого были просто студенчество, просто радость жизни. Я получил прекрасное образование в Киевском политехническом институте. Главное, что там произошло – мои преподаватели структурировали мне мозги, научили правильно описывать мир; я понял: всё имеет право быть. Я много читал, но не имел систематичного гуманитарного образования, очень хотел его получить. И выбрал кинематографию; в 1991 году, когда мне было 27 лет, я приехал в Москву, поступил во ВГИК. Там прекрасная школа, внутреннее движение, свобода …
Я с детства ощутил смесь культур: в моём классе учились русские, евреи, белорусы, поляки, болгары, греки … Я говорю по-русски и наследую традиции русского кинематографа. А как сейчас называются разные страны, я за это не отвечаю. Правомерно, на мой взгляд, говорить о культуре, а не о политике.
О своих фильмах
- Мой первый игровой фильм «Счастье моё» обвиняли в очернении действительности. Этому надо только радоваться, значит, картина попала в точку, это кого-то задело, вызвало боль. Лишь попадание в болезненное вызывает такую реакцию. Фильм заставляет думать, он даёт модель общества, в котором порваны связи между людьми, и из ничего, без причин, возникает агрессия. Модель имеет адрес, действие фильма происходит в России. Безусловно, в фильме есть сгущение красок, есть гиперболы для того, чтобы размытое сделать видимым. Изображённый в картине ужас в потенции присутствует в каждом дне. Я был крайне удивлён тем, как «Счастье моё» проявило образ мыслей разных людей.
Сценарий второго фильма «В тумане» я написал в 2001 году. Если я что-то хочу сделать, я стараюсь это доводить до конца. Это желание, чувство, эмоция влекут, ведь над страстью не размышляют, думать начинаешь потом. Сделав фильм, я избавился от страсти. В картине парадоксальная ситуация: чтобы сохранить достоинство, надо выйти из жизни. Меня привлекают такие пороговые ситуации. Во-вторых, очень важен характер героя. Я встречал таких людей, они обычно недолго жили в советском небытии …
В России мне доводилось слышать: «В тумане» - это советское кино. Люди не понимают, о чём они говорят. Семьдесят два плана и герой себя убивает – я не знаю таких советских фильмов. Просто здесь классическая драматургия сочетается с современным киноязыком. В целом в России фильм принят прохладно, что неудивительно: вырастили, помните у Мандельштама, «в шинелях с наганами племя пушкиноведов». Окопное сознание не позволяет принимать «В тумане». Вообще же лента уже объехала планету, её смотрят в Австралии и на островах Тихого океана. Почему бы нет? Ведь это прежде всего кинематография.
О Даугавпилсе
- Даугавпилс – хороший город, чтобы базировать группу. У вас чистят дороги, за этим следят, поверьте, мне есть, с чем сравнивать. Здесь я нашёл все локации в одном месте. Все вопросы хорошо решались. Здесь Евросоюз, к нам приходила техника из Германии, это удобно очень. И актёрам-иностранцам легче приехать в страну Евросоюза, чем в иную. С другой стороны, в Даугавпилсе можно найти русские лица, типажи. В Польше, например, мне было бы труднее это сделать …
О прошлом и настоящем
- Нам только кажется, что время идёт. На самом деле вопросы, поднятые тогда, в годы войны, остаются, они тянутся, как ноты. Нужна смелость взглянуть проблеме в глаза. Очень важная проблема – коллаборационизм: кто враг, кто не враг, кого называть врагами? Советская власть принесла людям много страданий, новую власть, власть немцев, встречали, не зная, какая она. Потом стало страшно: то, что пришло, было страшнее своего ужаса. В конечном итоге свой ужас победил и зацементировал ситуацию. В войне схлестнулись два дьявола, а между ними были люди.
До сих пор многие архивы на Украине закрыты: кому-то хочется сохранить тайну, хочется, чтобы никто об этом не знал. Наши беды в прошлом, а прошлое нам не раскрывают. К сожалению, многие им и не интересуются, живут по законам советских клише. По отношению к истории нужна честность, оперирование мифами – это слабость.
Об успехе и планах на будущее
- Когда начинаешь новую картину, чувствуешь себя абитуриентом. Всё начинается с нуля. Может быть успех, а может – и провал. Для меня сейчас главное – идеи для новых фильмов. Следующий фильм будет о Бабьем Яре, пока у нас нет бюджета. Мы повышаем сложность задачи, это интересно мне и моей команде. Мне очень интересно идти туда, где ещё не были другие.
Я хочу воссоздать документальную реальность 1941 года. Считаю, что за фиктивным документальным повествованием, которое создаёт у зрителей иллюзию присутствия, будущее кинематографа. В фильме не будет главного героя, будет череда событий. Не знаю, что в результате у меня получится, но я чувствую кураж.
А в остальном … Древние греки говорили: «Давайте посмотрим, как этот человек умрёт, и тогда скажем, какой была его жизнь».
P.S. Фильм Сергея Лозницы «В тумане» с 5 апреля можно посмотреть в кинотеатре Silverscreen.