Некрасивая история1

Некрасивая история
Говорят, что друзья познаются в беде, а родственники при дележе наследства. В Даугавпилсе на наследство могут покушаться и при живых собственниках…

Виталий упорно произносит свою фамилию как Ядзевич, хотя в паспорте проставлено Jodzevičs. Но он никогда не видел, как в паспорте, потому как инвалиду I группы по зрению сделать это практически невозможно. 

«БЛАГИЕ» НАМЕРЕНИЯ


Даугавпилчанин 1960 года рождения долгое время проживал в квартире, полученной от предприятия «Общество слепых» в 1990 году. Пока его мама была жива, незрячий человек чувствовал себя вполне защищенным. Заботы матери об уже взрослом, но неприспособленном к жизни сыне, продолжались до последнего ее вздоха: домашний труд, походы в магазины, оплата коммунальных услуг и многое другое, требуемое в быту, – все ложилось на ее плечи. Мать берегла своего Виталика, как орлица. Но подошел к концу срок ее жизни – в ноябре 2004-го мамы не стало… И рухнул мир. Виталий остался один в темноте, продолжающейся по своим законам жизни. Узнав, что Моники, мамы Виталия, среди живых больше нет, активизировались родственники – помогли организовать похороны, зачастили со словами соболезнования на чай, прихватив непременный тортик… Утешить, так сказать, сироту. Но вскоре выяснилось: визиты эти несут в себе не только гуманные цели.

 

Так, двоюродная сестра Виталия Инна К. принялась стращать брата, что, мол, Общество слепых может запросто «оттяпать» у него квартиру (приватизированная квартира изначально была занесена в ЗК на имя Виталия). Предложила: пусть Виталий перепишет квартиру на нее, а сам перейдет на жительство в специализированный пансионат. Ведь ему, незрячему, не понимающему ни в деньгах, ни в тонкостях социального быта оставаться одному просто опасно. Сестрица, руководствуясь «исключительно благими намерениями», отвезла доверчивого брата к нотариусу А. Приедете (ныне покойной) и там, в кабинетной тиши, без присутствия свидетелей, что в такой ситуации, понятное дело, было ни к чему, составили договор купли-продажи. Таким образом, владелицей квартиры Виталия в 2005 году стала Инна К. Из документов следовало, что Виталий продал родное жилье (где знал на ощупь каждый уголок) за 2113 латов. Правда, сам «продавец» клянется, что не получил ни сантима, а вот за оформление сделки уплатил из собственного кармана сколько следовало, но кто сейчас это докажет?

 

После того как квартира перешла в собственность Инны, она повезла Виталия в Калупский пансионат, где его покормили обедом, показали комнату и даже поначалу приставили в помощь женщину из числа постояльцев, но как только выяснилось, что своего жилья у претендента нет, в обещанных благах отказали, сославшись на действующее законодательство: если пенсии на содержание в пансионате не хватает, недостающие деньги могут быть получены от продажи недвижимой собственности постояльца. Виталию, по известным причинам, продавать было уже нечего, а пенсия по инвалидности до положенной суммы в латах не дотягивала. По этим же обстоятельствам не взяли и в Даугавпилсский территориальный центр социального обслуживания пенсионеров и инвалидов. Центр хоть и позиционирует себя подателем «руки помощи в тяжелый момент» – законы исправно блюдет. (Месячное содержание в Центре обходится в 267, 81 лата). Таким образом, запланированный фокус до конца не удался – сестре пришлось вернуть брата на прежнюю жилплощадь – спасибо, что в лесу не оставила. Далее судьба ее складывалась по-разному, продолжительное время женщина работала за границей и о Виталии как-будто позабыла. Он же, обрадованный, что оставили в покое, даже обзавелся металлической дверью в квартиру.

ПИЩА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ


Однако от последовавшего в мае 2013 года визита двоюродной сестры дверь не уберегла – прибывшая родственница попросила у Виталия паспорт, мотивировав это тем, что она якобы желает вернуть брату квартиру посредством продажи оной в обратную сторону. Свидетельницей этому, вернее, слушательницей, стала гражданская жена Виталия, также инвалид I группы по зрению, Антонина Соколова. Виталий, уверовав в очередной раз в то, во что верить было уже нельзя, отдал паспорт, правда, вечером того же дня получил его обратно. Но Антонина, будучи женщиной смекалистой, пошла к зрячей соседке посоветоваться, как поступить, а та и наставила: пусть Виталий покупать у Инны квартиру один не едет, с собой кого-нибудь возьмет. Согласилась присутствовать социальный работник УСД Вита. И вот 27 мая Виталий с соцработником и Инна с мужем в коллективном порядке прибыли к нотариусу. При этом Виталий был уверен: за квартиру родственница наличных денег не потребует, однако, по его рассказу, потребовала – 900 латов, но таких денег у покупателя не было (Можно было просто уплатить госпошлину с кадастровой стоимости квартиры). Тут, не выдержав, вмешалась социальный работник, заявив, что квартира была приобретена обманным путем. Нотариусу ничего не оставалось, как при готовом договоре, краснея, отказать в оформлении сделки, что привело Инну в состояние крика. Разъяренная, она переоформила все коммунальные расчеты по квартире на свое имя.


От этих «родственных мероприятий» Виталию стало плохо, состояние здоровья ухудшил и подоспевший счет за отопление на имя сестры. Человек был в отчаянии. Антонина, сочувствуя ему, поделилась своими переживаниями со старшей по дому (ул. Чиекура, 3) Людмилой Борской, от которой, собственно, газета «СейЧас» и узнала эту, мягко говоря, нелицеприятную историю. У юристов ПЖКХ Л. Борска узнала, что Виталий по-прежнему задекларирован по адресу проживания и что лишить декларации в данном случае может только суд. Это было важно – без декларации места жительства пенсии не получишь. В юридическом отделе также указали: если бы хватились пораньше, первый договор купли-продажи можно было опротестовать (в течение 3 лет), а теперь уже поздно, или же нужен хороший адвокат, на которого, как известно, нужны хорошие деньги.


Из разговора с председателем Общества слепых М. И. Ивановой выясняется: она была осведомлена о том, что родственница Виталия покупает у него квартиру. «Я тогда говорила ему, что договор купли-продажи можно расторгнуть, что закон на его стороне, но Виталий во всем доверился сестре, она обещала его опекать», – поясняет председатель, замечя, что все было сделано законным путем. Далее события развивались по следующему сценарию. Инна К. в телефонном разговоре заявляет Виталию, что отдает квартиру по ул. Чиекуру, 3, из-за которой весь сыр-бор… государству. 1 июля 2013 года состоялся разговор в жилищном отделе Думы, куда Виталий прибыл в сопровождении Л. Борски. «Мы просто опешили, когда получили письмо от вашей родственницы с предложением принять в дар квартиру вместе с проживающим в ней инвалидом I группы, то есть с вами», – сказали сотрудники отдела Виталию. И пояснили, что такую квартиру город перенимать не будет, но в то же время нельзя исключить, что на это не пойдет кто-то другой, преследуя свою выгоду. Виталию, попавшему в столь незавидное положение, сочувствовали, предлагали в случае чего предоставить квартиру в социальном доме, но он отказался.


Сегодня Виталий проживает в привычных условиях, рядом женщина, проявляющая заботу. Их отношениям уже 6 лет. Антонина хорошо «чувствует» деньги, ее не обманешь, знает шрифт Брайля. Но самое главное – это душевный, чуткий человек. А к новым «социальным» условиям надо еще привыкнуть. Неизвестность всегда пугает – человека незрячего тем более. Антонина живет в соседнем доме, в приватизированной квартире, записанной на племянницу, которая, войдя в положение двух объединенных судьбой людей, разрешила Виталию задекларировать в ней свое местожительство.


Но еще теплилась надежда: мужчина сделал последний шаг – предложил Инне оформить на него дарственную. «Нет, я подарю эту квартиру сыну. Можешь с ним проживать, он будет тебя опекать», – был ответ. Молодой мужчина, у которого абсолютно другие интересы, будет самоотверженно «опекать» инвалида? Верится с трудом. В общем, закончилось тем, что Виталий переехал жить к Антонине. Теперь квартира, где они столько лет прожили с матерью, стоит свободная в ожидании молодого жильца. «Весь поселок в курсе этой истории. 3 июля мы с Виталием были в Думе (16-й кабинет), где задекларировали его по месту настоящего жительства. Квартиру нынешним хозяевам бывший владелец, а потом по их милости и квартиросъемщик, сдал без коммунальных долгов. А по поводу того, зачем Инне понадобилось избавиться от недвижимого имущества, у нас есть предположение: чтобы за границей, где она устроилась, претендовать на социальное пособие, надо не иметь недвижимости в Латвии. Вот для чего понадобилось избавиться от квартиры на свое имя», – поясняет Людмила Борска.


История, прямо скажем, некрасивая, но полезная в качестве предупреждения многим. Наследство – вообще богатая пища для размышлений. В сказке Льва Толстого «Дележ наследства» братья делят пополам имущество умершего отца. Делят, а разделить не могут, переругались. Пошли к соседу за советом, а тот спрашивает: «Как вам отец велел делиться?» – «Он велел делить все пополам», – отвечают наследники. – «Так разорвите пополам все платья, разбейте пополам всю посуду и пополам разрежьте всю скотину». Братья так и сделали, и у них ничего не осталось. Но в сказке этой хотя бы делилось добро умершего, тогда как в истории современной имущество отнимается у живого человека. Много ли счастья нажили отниматели? Задумывались ли, как когда-нибудь будут делить их наследство? Да и потом, наличие недвижимости – это еще не наличие достоинства…