Даугавпилсский журналист нашел 433 человека5

- Почему вы решили заняться поиском людей?

- Все началось семь лет назад. Я готовился к серьезной операции на сердце и подумал: если останусь жив, то сделаю для людей что-нибудь хорошее, буду это долго делать. Я дал себе клятву на операционном столе. Ну вот, и держу свое слово. Кстати, я знаю, что такое смерть. Никакого туннеля нет. По крайней мере, у меня его не было. И умирать не страшно. Я был туманом над рекой. Взошло солнце, и я исчез. Вот и все. Правда, через пару минут меня вернули назад, я услышал голоса врачей, медики хлопали меня по щекам…

Передачу «Жди меня» я смотрел, она мне нравилась. Я через интернет (проект, естественно, имеет свой сайт) связался с организаторами, и началось сотрудничество.

- Расскажите о технологии поиска. Как все происходит?

- Существуют четкие правила. Поисковые материалы я получаю из Москвы, там есть операторы, курирующие Прибалтику. Я не знаю, есть ли представители «Жди меня» в Литве и Эстонии, но по этим странам мне тоже часто присылают запросы. Белоруссию тоже иногда захватывают. Полученные данные я размещаю в газете. Поддержку нашел лишь в республиканском еженедельнике «7 секретов», который охватывает все балтийские государства. С другими изданиями договориться не удалось. Это относится и к даугавпилсским СМИ, и к средствам информации других латгальских городов. В «7 секретов» указаны мой обычный почтовый адрес, адрес электронной почты и телефон. И мне звонят и пишут. Бывает в день около 200 звонков из самых разных уголков планеты. Люди отзываются, находят друг друга.

- И спешат вам сказать слова благодарности?

- Далеко не всегда. Из 433 найденных примерно сотня сказала «спасибо». Остальные не торопятся благодарить. Вообще всякие ситуации бывают. Мне даже судом угрожали.

- Кто кого чаще ищет: мужчины женщин, родственники друг друга, родители детей или дети родителей? И про угрозы подробнее, пожалуйста.

- Почти треть всех заявок – розыск родителей. В незапамятные времена «горячие» латвийские парни служили на просторах великого Советского Союза, служили настолько доблестно, что по месту службы появлялись… дети. И вот теперь эти дети выросли, чаще всего без участия и помощи отцов, и хотят посмотреть в глаза своим папашам. Не все отцы одинаково реагируют на факт наличия у них внебрачных дочерей и сыновей. Одни умиляются, признают их своими. Некоторые с опаской относятся к свалившимся с неба детям: а вдруг, как откровенничал один такой родитель, новоявленный сын пожелает поделить его имущество, а у него и другие дети есть, которым еще надо помогать в жизни. А есть и такие, которые на полном серьезе имели со мной примерно такой разговор: «Ты опубликовал сведения о личной жизни, порочащие меня, за это я подам на тебя в суд!».

До сих пор ищут люди и погибших на войне отцов и дедов. Могилу одного из них удалось найти с помощью местных жителей: фамилия солдата, похороненного на кладбище в районе Екабпилса, оказалась нехарактерной для Латвии, потому запала в память одной женщине. А когда в газете была опубликована заявка на поиск, то эта деталь и сыграла свою роль – родственники погибшего на войне Петра Конопелько, благодаря отзывчивости и душевности этой женщины, уже побывали на могиле своего отца и дедушки.

Много заявок от одноклассников и сослуживцев – иногда люди находятся чуть ли не целыми классами. Приходилось связывать друг с другом трех школьных подруг. Одна из них уехала в Москву, другая жила в Ирландии, а третья - в Испании.

Врезалась мне в память и история с Анатолием Анточем. Он раньше работал в Даугавпилсе заместителем директора обувного комбината по коммерческим вопросам, а потом стал … бомжом. Не принял человек перестройки ни на производстве, ни в обществе. Проявил слабость – запил. И потерял все: работу, семью, квартиру, авторитет. Обитал в трущобах, питался из мусорных контейнеров. А ведь у него есть родители, брат и сестра в Молдавии, которые его искали. Помог я им в этом, нашел Анатолия - с помощью дворников, полицейских, социальной службы, работников пунктов приема стеклотары, куда он регулярно сдавал бутылки, выручая за них жалкие сантимы. Эта история должна была войти в передачу «Жди меня» на Первом канале, уже с помощью Генерального консульства визу оформлять начали, генконсул Николай Вихляев помогал. Но не судьба: Анатолий в драке с такими же изгоями, как он сам, получил травму и умер. А его родственники из Молдавии мне до сих пор звонят, с праздниками поздравляют, открытки присылают…

Пользуясь случаем, хочу обратить внимание читателей: я не начинаю поиска, пока заявка не зарегистрирована в программе «Жди меня» - таковы правила сотрудничества. Их нельзя нарушать. И письма с просьбами найти людей надо присылать не мне, а по адресу, указанному в газете, то есть в Москву.

- Вы волонтер, следовательно, за свой труд не получаете денег. Но ведь какие-то помощь и поддержка есть?

- Я не только не получаю денег, я ежемесячно трачу около 70 латов своих. Главные расходы – телефонные разговоры. Люди часто просят перезвонить, я их понимаю – живут бедно. И перезваниваю, особенно, когда чувствую, что история непростая. Иногда приходится ездить на встречи, а это, как вы понимаете, бензин, он нынче недешевый. Я уже не говорю о расходах на электричество, компьютер недавно сгорел, пришлось срочно купить новый. За все семь лет я трижды получил помощь: одна крупная фирма в течение полугода каждый месяц платила мне по 30 латов; однажды мне бесплатно починили компьютер, когда я рассказал хозяину компьютерного салона, чем я занимаюсь; и в одном банке мне как-то дали две пачки бумаги. Все.

Я неоднократно обращался в городское самоуправление. Составы меняются, но я неизменно получаю отказы. У меня был кабинет в одной из профессиональных школ города, пока я там работал. Но потом работать перестал и кабинета, где я иногда принимал людей по проекту «Жди меня», лишился. Теперь назначаю встречи у магазина MAXIMA на Новом Строении, недалеко от своего дома.

Бывают моменты, не скрою, когда хочется бросить. Но превратиться в обывателя у телевизора я не хочу. Бездействие – не мой жизненный стиль. И мне кажется, я делаю нужное дело…