Игорь Скляр о жизни, о любви, о вечности2
ОСТРОЕ БЛЮДО
«Острое блюдо со слезами и смехом» – так написано в анонсе. И анонс не врет. Милош и Елена давно вместе, в их отношениях есть любовь, но нет штампа в паспортах. Последнее обстоятельство абсолютно не смущает Милоша, как и многих мужчин, но не устраивает Елену. Женщины, как известно, считают гражданский брак не слишком надежной семейной гаванью, с печатью как-то спокойнее. И вот влюбленные собираются в ЗАГС и в оставшиеся пять минут до бракосочетания просматривают свою предстоящую законную семейную жизнь. Не всю, конечно, а основные моменты. Такая вот ретроспектива в будущее.
Страстные любовные сцены сменяются рождением детей, сына и дочери – Спартака и Авроры. Беспомощный Милош мечется между кроватками близнецов, пока уставшая Елена пытается хоть немного поспать. Но всё еще хорошо, еще любовная лодка не разбилась о быт. Время бежит быстро, и вот уже родители вырывают друг у друга телефонную трубку, разговаривая со Спартаком. Ему пришлось срочно уехать из страны, в разговоре мелькают намеки на сложную политическую ситуацию. Спартак по сути бежал и спасся, только денег у него совсем нет. И у родителей негусто, даже не на что пылесос починить. «Почему у нас так грязно»? – раздраженно говорит Милош. А потом сообщает жене, что хочет пожить один, снял квартирку недалеко от университета, где работает. Ну, один или не совсем один – это остается за кадром. Но от жены он уходит.
Еще проходит время. Спартак обустроился в Лондоне, женился, у него родился сын, о чем он по телефону сообщает маме. Аврора живет в Австралии, тоже иногда звонит и просит маму… не пить. Елена же топит одиночество на дне бутылки, ее единственный друг – канарейка в клетке. «И если ты расскажешь дочери, что я пью, я сварю из тебя суп», – кричит пьяная женщина. Но канарейка не проболтается. Спектакль имеет счастливый финал. Милош возвращается и просит прощения. И бракосочетание не отменяется, несмотря на такие непростые перспективы будущей семейной жизни.
– О чем должны подумать зрители после «Супа из канарейки»? Ну, наше дело сделать, написать. Чукча – писатель, не читатель, помните? Но очень хотелось, чтобы люди подумали о жизни, о любви, о вечности. Публика у вас очень хорошая, может быть, смеялись чуть меньше, чем в Лиепае, где мы играли накануне, но это неплохо. У вас хорошо слушают, и ведь наш спектакль все-таки не комедия. Слышать насыщенную тишину важнее гомерического хохота, – сказал журналисту «СейЧас» И. Скляр сразу после окончания спектакля.
«КОММУНЯКУ НА ГИЛЯКУ!»
– Какие воспоминания у вас связаны с Латвией?
– К нам давно ездили еще студентами ваши Петерис Гаудиньш, Андрис Берзиньш, Эсмеральда Эрмале, звезда фильма «Вей, ветерок!», другие ребята, которые с ними учились. И я с другом на выходных летал в Ригу частенько, билет на самолет стоил пять рублей. А дальше – хутор Иецава… Сейчас тоже бываю в Латвии часто, как минимум два раза в год.
– Вам ближе роли легкие, веселые или трагические? В каком-то смысле вы для многих навсегда останетесь «из джаза»…
– Не хотелось бы «из джаза». Так говорят люди, которые только телевизор смотрят. У меня много других ролей, и мне близки разные роли. Где-то лет с двадцати мне стало понятно, что быть все время в одном амплуа скучно. После 85-го года все хотели, чтобы я все время пел «На недельку до второго я уеду в Комарово…». Но в пятьдесят лет изображать, что тебе двадцать, как-то неловко. Я люблю роли содержательные, с диапазоном. Они разнообразны, как наша жизнь. Человек в трагедии иногда выглядит забавно. И наоборот – изображающий трагедию может обманывать. Ко мне вот на заправке, когда из Лиепаи к вам ехали, подошел плачущий мужчина бомжеватого вида, я отдал ему полпачки сигарет, он засмеялся и убежал.
– Сделали человека счастливым. Вы продолжаете петь?
– Регулярно пою. Вот 27 апреля в Питере будет большой концерт, меня пригласили участвовать. Я начал петь в детском саду, потом в школе в хоре пел, потом вокально-инструментальный ансамбль тоже в школе создал. Тогда «Битлз» были недоступны, зато теперь у меня есть их полное собрание сочинений, примерно треть песен я знаю. Охотно пою в битловских сейшнах, осуществляю свои дерзкие юношеские мечты.
– А политикой интересуетесь? Можете прокомментировать ситуацию с Крымом?
– Политикой мы все интересуемся в разной степени. То, что произошло в Крыму, замечательно. Крым пришел к себе домой. На Украине много абсурда и нелогичности. Какой у них там лозунг? «Коммуняку на гиляку!» (призыв вешать коммунистов – прим. Л. В.). А они задумались, что именно советская власть дала им значительную часть территории? Нет, пусть всем будет хорошо. Я еще со школьных лет люблю историю и могу сказать: если посмотреть, то за последние 700 лет не было украинского государства. И нельзя говорить о кризисе государственности, когда нет государства. Украина лишь пытается государственность обрести. Полный театр абсурда.
«НАД ВЫМЫСЛОМ СЛЕЗАМИ ОБОЛЬЮСЬ...»
– Правда, что вы в детстве увлекались эротической литературой?
– Так получилось, что у меня в детстве не было игрушек, я к другу ходил играть в оловянные солдатики. У самого были только резиновый мяч и ножичек, я им вырезал всякие поделки. Книжек детских тоже не было, но была «Библиотека всемирной литературы», помните, такая серия в суперобложках?
– Конечно, помню.
– И я читал «Дафниса и Хлою», «Золотого осла» Апулея, Мопассана, даже у Горького нашел эротические рассказы. Мне тогда было 11 лет. Я еще и Фолкнера читал, и Синклера Льюиса, многого не понимая. Вообще любая жизнь уникальна. Хотя я считаю себя среднестатистическим человеком, но иногда, когда начинаю что-нибудь рассказывать, мне говорят – старик, у тебя невероятно интересная жизнь.
– У вас 18 декабря день рождения. И вы стараетесь в этот день не выходить из дома…
– Да, стараюсь не выходить. С цифрой 18 связано много событий – и печальных, и непечальных. Это какое-то запредельное дело, о котором не стоит распространяться. И если я стану все рассказывать, то мало кто поверит.
– Вы не скрываете от журналистов, что у вас были проблемы с алкоголем…
– Скорее это были проблемы, связанные с кризисом возраста. Любой кризис заканчивается, закончился и этот.
– У вас в Павловске роскошный дом с конюшней?
– Роскошный? Это по сравнению с чем? У меня скромный домик, есть жеребец, который стоит в конюшне, две собаки, кормушки для птиц, прудик с карасями. Сад есть, жена, сын.
– Ваша жена – актриса. Чем занимается сын?
– Ему будет 23 года. Полтора года он учился на философском факультете, полтора года – в театральном вузе. Все оставил, ушел. Ищет себя. Пусть ищет, пусть определяется.
– Вас нет в социальных сетях? Почему?
– Это для меня недоступно. Я не знаю, что такое социальные сети, у меня есть лишь почта. И мои отношения с Интернетом – как в анекдоте: «Вы любите играть на пианино? Не знаю, не пробовал».
– Игорь, вы смотрели фильм «Сталинград»?
– Нет, я не люблю, когда разрушают мой мир воображения, создают максимальный эффект присутствия за счет технологического разнообразия. Я не смотрю дольше десяти минут блокбастеры, от таких фильмов душа ничего не получает. Это однозначно не мой жанр. Гениальная формула творчества выведена Пушкиным: «Над вымыслом слезами обольюсь». И никаких технологий.
– Вы любите «Анну Каренину» Сергея Соловьева…
– Да, в первую очередь то, что там делает Олег Янковский. Его работу надо показывать во всех театральных школах и киношколах. Там нельзя провести черту между ним и ролью Каренина. Как он это делает, невозможно понять. Это вызывает у меня восторг. Слава Богу, что такие артисты были, есть и будут.
– И самый последний вопрос. Вы спешите на ужин. Что предпочитает на ужин Игорь Скляр?
– Сейчас пост. Я верующий православный человек, поэтому что-нибудь легкое овощное.