Кристофер Ротко: «В этом сентябре Даугавпилс выглядит лучше всего»5

Газете «СейЧас» представилась возможность взять интервью у Кристофера Ротко, прибывшего на родину отца почтить его память. Для своего возраста Кристофер выглядит прекрасно, худощав, взгляд умных глаз сосредоточен на собеседнике. Интервью, начавшееся с крепкого рукопожатия, состоялось в Арт-центре им. М. Ротко.

– Кристофер, не собираетесь ли вы заменить одну из шести картин Марка Ротко, экспонирующихся сейчас в Даугавпилсе, как это предусматривает договор с Арт-центром?

– В данный момент семья Ротко продолжает депонировать шесть работ. В наших планах заменять их на другие каждые три года.

– Приходилось читать, что, отправляя работы отца в Даугавпилс, вы поделили принадлежащую вам художественную коллекцию пополам. Так ли это?

– Нет, не так. В Арт-центре представлена лишь небольшая часть частной коллекции. В ней, кроме картин, присутствует огромное количество рисунков Марка Ротко, работ, выполненных на бумаге. Однако, чтобы их депонировать, необходимо соблюдение специальных и трудновыполнимых условий.

– Ваш отец ушел из жизни, когда вы были еще ребенком. Нет ли у вас ощущения, что он незримо продолжает участвовать в вашем воспитании, направляя, а возможно, и оберегая. Прежде всего я имею в виду то, что, избрав профессию психолога, вы оставили ее ради популяризации творчества Марка Ротко, что по этой же причине стали искусствоведом.

– Получая наслаждение от творческого наследия отца, я тем самым приближался к нему, узнавая его все глубже. Постепенно приходило понимание, каким на самом деле был этот дорогой для меня человек. Редактирование его статей тоже являлось своеобразной беседой с ним. Под моей редакцией вышла большая книга рукописей «Реальность художника философии искусства» (2002). Это размышления об истории искусства, о месте художника в мире. Здесь отражен период, когда Марк Ротко нащупывал путь к высшей реальности, который может открыться с помощью света, цвета и пространства. По сути, он предсказывал путь своего дальнейшего развития как художника. В другую книгу, также вышедшую под моей редакцией, включены письма к самым разным людям. Она так и называется «Письма Ротко». Работа над ней позволила понять, как отец строил свои отношения. Самая большая его забота всегда была о людях и своих картинах. Недавно я закончил еще одну книгу, которая будет опубликована в 2015 году, она об отце и его произведениях. То, что картины Ротко общаются со зрителем, – однозначно. Я в постоянном диалоге с ними, а значит – и с отцом. В этом смысле очень помогает моя эмоциональная натура и жизненный опыт.

– Вы не раз признавали, что лучше всего запомнили голос отца. Каким он был? И сохранился ли в аудиозаписях?

– Да, голос отца до сих пор звучит во мне. Наши голоса схожи, но мой немного ниже. У отца тембр голоса был теплее. В записи голос Марка Ротко, к сожалению, не сохранился, есть только двухсекундный видеоролик.

– Теперь вы и сами отец…

– Да, и очень счастлив этим. У меня двое сыновей – Михаил, Аарон и дочь Изабел. Она, кстати, единственная из нашей семьи, кто пробует рисовать.

– От кого из ваших родных вы чувствовали в детстве наибольшую заботу, оставшись сиротой?

– Это, конечно, моя тетя со стороны матери – Барбара и моя старшая сестра Кейт, которую я воспринимал как мать. В 1976 году Кейт забрала меня к себе в Балтимор – город на востоке США, где она в то время жила и училась в медицинском колледже. Мне тогда было 12 лет.

– Что для вас наивысшая ценность?

– Самое главное – донести то, к чему стремился мой отец. Ему очень хотелось, чтобы люди правильно воспринимали его творчество.

– Кристофер, вы человек разноплановый: клиническая психология, искусствоведение, редактирование, организация выставок… Но, как стало известно, вы обладаете еще одним достоинством – у вас сильный, красивый голос. Пение – это хобби?

– Да, я люблю петь. С января буду петь в Славянском хоре в Нью-Йорке. Его участники исполняют как церковнославянские, так и вполне современные произведения. В хоре 50% – русских, а 50% – тех, кто стремится выучить русский язык. Могу похвастаться: я знаю уже около 200 русских слов.

– Какие, например?

– Рубашка, спасибо, пожалуйста, хорошо, мальчик…

– Вам осталось выучить совсем немного… Судя по горячему желанию стать участником русского хора, под сводами Арт-центра Марка Ротко мы однажды услышим шаляпинскую «Вдоль по Питерской» в вашем исполнении?

– Всё возможно (улыбается).

– И в заключение о том, какое впечатление на сына Марка Ротко производит Даугавпилс?

– В Даугавпилсе я уже в третий раз. Показалось, что в этом сентябре город выглядит лучше всего. Мне нравится улица Ригас, по которой можно неторопливо прогуливаться. Кстати, центр города на одной оси с Арт-центром Ротко!