Михаил Казиник изменил мнение о Даугавпилсе11

М. Казиник обиделся, что вполне логично. А еще почитал комментарии в интернете к рассказам о его концерте в Даугавпилсе и решил – больше сюда ни ногой. «Какой-то деклассированный город», - вспоминает он сейчас на пресс-конференции, состоявшейся во вторник, 14 октября, в Центре Ротко. Но потом передумал, поддался уговорам скрипача Бориса Казиника и аккордеонистки Наталии Яперте, которые работают с ним в одной команде. Приехал вновь, о чем нисколько не жалеет.

 

«У шведов кругом паузы»

 

Казиник в сопровождении журналистов совершил экскурсию по Центру Ротко и был щедр на комплименты. «Вам удалось сделать то, что не смог сделать Витебск. И у вас тут просто малый центр Помпиду, у меня парижское дежавю. Здесь мне интереснее, чем в Чикагском институте искусств, он произвел на меня меньшее впечатление. Я бы с удовольствием привел сюда много людей, ведь я всю жизнь привлекаю людей, стараюсь пропагандировать элитарную культуру в противовес попсе (кстати, попсу Михаил Семенович определяет как декларативно-эмоциональный сгусток энергии для упрощенных людей – примечание Л. В.)», - говорит Казиник. Затем усаживается за стол, пьет воду и отвечает на вопросы.

 

 

Герменевтик (так он любит себя называть) уже много лет живет в Швеции и вот как это комментирует:

 

- Так получилось, что у нас там обнаружились родственники. Они бежали в Швецию из Польши, потому что в Польше были антисемитские настроения. Я начал работать в Швеции, подписал контракт, и тут – путч в августе 1991 года, помните? К тому времени я уже написал книжку «Краткий курс научного антикоммунизма». И зачем мне было возвращаться? К тому же Швеция очень понравилась моему сыну. Ему тогда исполнилось 15 лет, он мечтал жить в стране, где есть море и королевский дворец. Шведы заботятся о культуре, для меня важным стало то, что они приняли выдающегося режиссера Андрея Тарковского. У них христианство интегрировано в жизнь, без всяких церквей и поклонов. Знаете, что они сделали с моей мамой? Они сделали ей операцию на сердце, когда ей было 80 лет. И теперь ей 92 года. Швеция вложила в нее полмиллиона евро, не забывайте, что всю свою жизнь мама отдала Советскому Союзу, она прошла войну, таскала раненых с поля боя. Теперь Швеция продолжает вкладывать в нее деньги, выплачивая пенсию. И работники социальных служб разговаривают с ней по-русски. Чтобы моей маме не было скучно.

Я много работаю с детьми. Уверен, что все дети гениальны, но они разные. Например, северным детям нужны паузы, их не надо торопить. У шведов вообще кругом паузы. Может, поэтому они не вляпались ни в фашизм, ни в коммунизм…

 

Отцы и дети

 

Казиник охотно вспоминает своих родителей и говорит, что они повлияли на него, как в свое время влияли родители на Моцарта. Моцарта никто не заставлял учиться музыке, любая мотивация, по мысли Михаила Семеновича, не должна питаться «нужностью», должна быть радостной. Вокруг Моцарта были музыка и музыканты, он бегал по квартире и натыкался на музыкальные инструменты. Вот и Мишу Казиника родители ни к чему не принуждали. Он ходил со своей скрипочкой по Витебску и слушал рассказы интереснейших людей, живших по соседству.

 

А еще родители каждое лето старались вывозить Мишу в Юрмалу и Ригу. «Мое детство связано с Латвией, родители возили меня в концертный зал в Дзинтари и в Домский собор. «Дзинтари» был одной из лучших концертных площадок страны. Я помню, как в одно лето слушал Ойстраха, Рихтера, Ростроповича. Домский собор всегда был полон. Названия юрмальских станций звучали для меня как музыка – Булдури, Дубулты… Вы только послушайте, какая красота! Мне в детстве вообще казалось, что есть два мира. Один – Латвия, там высочайшая культура и очень вкусные блюда в кафе. Другой – всё остальное, и там хуже. В Юрмале у меня была чудесная знакомая, директор музея Бирута Брикмане, так она мне присылала книги Райниса. В год при советской оккупации издавалось пять-шесть сборников Райниса, сразу на двух языках. Теперь я приехал и ничего этого не увидел. Правильно говорят – не надо возвращаться на пепелище. Сейчас есть свобода, при которой Райнис с Аспазией не нужны», - рассуждает Казиник.

 

Михаил Семенович честно признается, что у его сына не было шансов стать кем-нибудь другим, кроме музыканта. Когда Борис не очень прилежно занимался, Казиник-старший имитировал телефонный звонок директору музыкальной школы и говорил в трубку примерно следующее: «Я думаю, Боре не нужно дальше учиться. Он явно занимает чье-то место». Боря тут же бежал в комнату, где происходил разговор, и изо всех сил играл на скрипке. Ну, чтобы директор на том конце слышал, как он старается. И хотя сын с удовольствием в определенном возрасте мастерил модели кораблей и самолетов, потом у него обнаружились литературные способности, выбор был сделан в пользу музыки.

 

«Я не в мейнстриме»

 

Казиник не частый гость на Первом российском канале. Но принимают его хорошо, просят автографы и разрешения вместе сфотографироваться. «Что же чаще не зовете?» - спрашивает он. Отвечают, отводя глаза в сторону, что в мейнстрим-канал, каковым является Первый, Казиник не попадает. Попадает, сами знаете что. Действительно, разве рассказы Михаила Семеновича могут соперничать, например, с передачей «Давай поженимся»?

 

Казиника отправляют на канал «Культура». Но этот канал не смотрит народ, его смотрят один-два процента телеаудитории России. А Михаил Семенович хочет просвещать, хочет, чтобы народ жил не под лозунгом «Крымнаш», а становился подлинным демосом, который в античные времена изучал семь свободных искусств, в том числе риторику. Пока же кругом охлос, они и участвуют в выборах, и живем мы не в демократии, а в охлократии.

 

Тут он снова проводит параллель со шведской действительностью. По словам Казиника, в Швеции 78 процентов населения смотрят три государственных канала. На них нет рекламы, нет пустопорожних ток-шоу и уж тем более порнографических фильмов. Для этого есть специальные каналы. Государственное же телевидение информирует и просвещает. Казиник утверждает, что на первом шведском канале о Чайковском говорят значительно больше, чем на всех российских (кроме «Культуры») каналах.

 

«Я всё время совершаю открытия»

 

У седовласого культуролога по-юношески горят глаза, и он признается, что не перестает совершать открытия. Одно из недавних – композитор и пианистка Лера Ауэрбах. Она родилась в Челябинске, но сейчас живет и работает в США.

 

Открытием может стать фрагмент хрестоматийного произведения русской классики. Здесь Казиник готов приводить десятки примеров. Вот Чичиков из «Мертвых душ» приехал в город NN, и мужики обсуждают его карету. Решают, что до Москвы она точно доедет, а вот до Казани – едва ли. А всё почему? Потому что, говорит Казиник, приехал Чичиков в Нижний Новгород. Из него до Москвы где-то километров на 70 ближе, чем до Казани. Поэтому мужики такой расклад и сделали. Перечитывать классику – это постоянно делать открытия. Как чертовски актуально звучит фраза Салтыкова-Щедрина: «Заговорили о патриотизме, наверное, опять проворовались». Ну, и так далее.

 

Открытиями Михаил Семенович Казиник щедро поделится на своих концертах в Даугавпилсе. Напоминаем, что в четверг, 16 октября, Дворец культуры приглашает на «Музыкальное приключение» детей. Начало в 18.00. В пятницу же, 17 октября, в Даугавпилсском театре состоится концерт-лекция «Три гения из Даугавпилса», посвященный Марку Ротко, Оскару Строку и Соломону Михоэлсу. Начало в 18.30.