История 35-летнего иммигранта родом из Даугавпилса Владимира Григорьева похожа на многие другие подобные истории. Обычная семья. Трудные 1990-е. Школа, спорт. Потом учеба на пограничника, в университете на юридическом факультете. Работал в Робежсардзе. Женился, родилась дочка. Брак распался. Оказался на распутье. И, как и многие, решил искать счастья за границей, ведь нужно было платить алименты и самому выживать.
«Там ему всегда жилось несладко. То жил в машине, то ночевал в офисе. Ездил в дождь и зной на велосипеде. Работал ночами, брал разные подработки. Скучал по дому, но возвращаться по рассудительности не хотел», – рассказывает мать о жизни своего Володи на чужбине.
Работа – дом – работа
Чеслава Григорьева показывает последнее письмо, полученное от сына в декабре 2014 года. Шесть страниц исписаны мелким почерком, сын рассказывает матери буквально обо всем. О жизни в съемной комнате в частном доме, где за стенкой живет еще один даугавпилчанин и пара с Украины. Пишет, что поначалу они устраивали посиделки в гостиной или в саду, а потом все это как-то сошло на нет. Работа – дом – работа. В комнате у него нет даже телевизора, только компьютер. Это и есть связь с внешним миром, с родиной. Придет с работы, посмотрит фильм или сериал, поест и спать. И так каждый день. В субботу стирка, уборка, магазин. В воскресенье общественные работы. На них Володя «попал», когда нарушил правила дорожного движения. Так, по крайней мере, объяснил матери необходимость работать каждое воскресенье в детском клубе.
Что касается работы, то на тот момент он трудился в гараже Mitsubishi Motors, мыл машины. Работа ему нравилась, да и его, с его слов, хвалили. Делал все небыстро, но качественно. Почему лишился этой работы, неясно.
На личном фронте, как писал Володя маме, у него было затишье. «Временами берет тоска, что уже две семьи потерял, но что уже поделаешь. Видимо, такая участь у козерогов. Сам вижу, что живу не то эгоистично, не то самостоятельно, не то одиноко. Верного слова не могу найти. Наверное, все три вместе, – рассуждал он в письме. – Да и сейчас, поняв, как тут живут, не пожелал бы своей второй половинке такого счастья. Хотя, если ехать за заработком, то двоим тут неплохо: на одну зарплату можно жить, а другую откладывать. Одному как-то не получается отложить. Работаешь год, потом покупаешь билеты, гостишь в Латвии, приезжаешь обратно, платишь аренду и снова денег нет. Такова правда…»
Писал, что скучает по «старым» временам. Когда заготавливали сено, копали картошку, ходили на рыбалку и по грибы и ягоды в лес. Когда ездили на шашлыки. «Видимо, участь у приезжих такая – скучать по походам в гости к родственникам, по шашлыкам на даче и по купаниям в озере. Замечаешь отсутствие всего этого только тут. Дома это все было само собой как-то», – отмечал иммигрант из Даугавпилса.
Настаивала: «Прилетай!»
Как и все уехавшие, Володя думал о возвращении домой. «В Даугавпилсе, может, и жил бы. Но как? Ну нашел бы работу. Но после выплаты алиментов и всех налогов ничего не остается. Рассчитывать на тебя, мама, не имею права. Ты и так для меня много сделала и делаешь. Что бы я без тебя делал. Спасибо, что звонишь. Целую тебя о-очень нежно и крепко. Люблю тебя. Помни это. Твой сын Vovuljka», – написал он на прощание в своем последнем письме.
Пару недель назад, когда мать созванивалась с сыном, на ее вопрос «как дела?» он ответил: «Плохо». Мать спросила, что случилось, а в ответ получила: «Я не знаю, где сегодня буду ночевать». Это было в субботу. В понедельник утром мать помчалась в центр переводить сыну деньги. Потом зашла в «авиакассу», узнала, когда ближайший рейс из Лондона в Ригу. Написала сыну сообщение со всеми данными о завтрашнем рейсе и призывом: «Прилетай!»
Но прошла неделя, а сын не звонил. На следующих выходных мать стала снова звонить. Володе, потом его соседу. Володя не ответил, но позднее перезвонил. Ничего толком не рассказал о своих делах и планах. Мать, чувствуя его упадок, настаивала: «Володя, возвращайся домой!» Последними его словами были: «Может, и надо…» После этого связь оборвалась. А еще через неделю в двери к матери постучались сотрудники полиции.
Принесли письмо из посольства Латвии в Великобритании, в котором сообщалось, что ее сын был доставлен в одну из Лондонских больниц и находится в состоянии комы. Едва дождавшись понедельника, мать, гражданка России, бросилась делать визу, чтобы поехать к своему Володе. Старшего брата решили не отправлять, так как у него, как пояснили, все равно не было бы права подписи и принятия решений в отношении Володи. «Да и здоровье у него неважное. Мало ли что… Надо было, чтобы с ним кто-то летел тогда», – продолжает опекать своих детей Чеслава Григорьева, несмотря на их возраст и давно взрослую и самостоятельную жизнь.
Визу ей обещали сделать самое быстрое в течение 10 дней. Когда она узнала об этом сроке, позвонили из Англии и сообщили, что у ее сына остановилось сердце. Будут отключать от системы и переводить в морг. Оттуда и можно забрать тело. В этот миг все планы рухнули, и суматоха остановилась. Теперь предстояло решить всего один вопрос: как доставить тело сына на родину и предать земле.
Не послушал мать
Доставкой тела домой обещала заняться некая местная фирма, имеющая опыт в подобных делах. Ее услуги будут стоить около 3 тыс. евро. У семьи, к сожалению, нет таких денег, и убитая горем мать просит людей отозваться и помочь ей похоронить сына дома.
Пожертвования можно перевести на ее банковский счет:
Česlava Grigorjeva,
LV19UNLA0050023021616,
п. к. 140350-10207.
Также деньги можно перевести на счет в платежной системе Paypal: jbogdanova@hotmail.co.uk.
Информации о том, что стало причиной смерти Владимира Григорьева, можно сказать, что нет. Родственникам очень сложно получить некие достоверные данные от сотрудников госпиталя или лиц, назначенных расследовать причины его гибели. Спустя неделю после того, как у него остановилось сердце, ему все еще не сделали вскрытие. В телефонном разговоре с представителями семьи медики прежде называли три версии: что ему неожиданно стало плохо по пути на работу (при этом на здоровье Володя, как говорит мать, никогда не жаловался), что на него напали и сильно ударили по голове (об этом якобы свидетельствует разбитое лицо и затылок) или что его сбила машина. «Потом, вроде бы, больше склонялись к первой версии, что ему просто стало плохо. Но как он мог так упасть, чтобы разбить и лицо, и голову?» – недоумевает мать.
Сегодня она ждет новостей из Лондона о результатах вскрытия и уповает на помощь добрых людей. Привезти и похоронить его здесь, в Даугавпилсе, – это все, что она теперь может сделать для своего любимого Вовульки. И ведь чувствовало материнское сердце, что ему нужно все бросать и приезжать домой. Пусть без денег, без перспектив на будущее. Но живым. Не успела. Не убедила. Не уберегла.
Последние несколько лет она узнавала о жизни сына только по телефону. Год назад последний раз видела его «по скайпу». Но физическая разлука не помешала Чеславе почувствовать переломный момент в жизни сына. Жаль, что он ее не послушал. Теперь мать будет навещать его могилу и, конечно, беречь себя.
«Мне еще в случае чего старшему сыну помогать, внукам…» – говорит эта сильная женщина. Она уже давно в том возрасте, когда все должны помогать ей, но она и не думает переставать заботиться о своих родных.