Пейзажи души Марка Ротко6
Газета «СейЧас» в рамках традиционного мероприятия вошла в двери зала оригиналов живописных работ Марка Ротко, чтобы просветить своих читателей на предмет недавних поступлений даугавпилсского Арт-центра. В данном случае Ночь музеев вела своеобразную перекличку со знаменательной ночью 16 апреля, когда в 2 часа в Арт- центр им. Марка Ротко прибыли шесть оригинальных полотен создателя живописи цветового поля. По словам куратора экспозиций и выставок Арт-центра Фариды Залетило, картины были доставлены в специально оборудованной машине, предназначенной для перевозки шедевров искусства. Тут тебе и особая система климат-контроля, позволяющая поддерживать нужную температуру, и спецконтейнеры, изготовленные по принципу термоса, и другие премудрости, без которых при такой оберегаемой доставке не обойтись. Прием поступающих работ, как и упаковывание отбывающих, в обязательном порядке фотофиксируется. Высвобождение прибывших оригиналов М. Ротко от упаковочного плена началось в 9 часов утра и продолжалось до 21:00.
В конечном итоге каждая из доставленных картин прославленного уроженца Двинска заняла свое место.
Предваряя рассказ об этих работах, Ф. Залетило делает акцент на том, что, хоть имя Марка Ротко чаще ассоциируется с абстрактной живописью цветового поля, у него был свой долгий путь в искусстве, в котором находилось место и для фигуративной живописи, и для сюрреализма. В созданной долговременной экспозиции представлены работы из коллекции потомков художника Кейт Ротко Призел и Кристофера Ротко, характеризующие разные периоды творчества мастера.
«Ротко отказывался объяснять свои работы, полагая, что картины нужно чувствовать, что как только в сферу живописи приходят слова – искусство перестает быть искусством, теряется его суть. Картины фактически проявляли мировоззрение художника», – говорит Ф. Залетило.
В числе экспонирующихся в Арт-центре с 24 апреля ранняя и очень известная работа Ротко «Вход в метро» (1938) из серии атмосферных картин о нью-йоркской подземке – посвящение Великой Депрессии. Здесь отчетливые фигуры людей и архитектура станции.
«"Вход в метро" Ротко хранил у себя в мастерской до последнего… В этом урбанистическом пейзаже хорошо видно, как он работал с пространством. Тема города – одиночества и изоляции человека в мегаполисе – всегда волновала художника. Ощущение меланхолии Ротко связывал со своим характером, в котором, по его мнению, находилось достаточно русского. Он ведь зачитывался Достоевским, Чеховым… Повесть Толстого "Смерть Ивана Ильича" – его настольная книга. Ротковичи – были очень читающей семьей. Известно, что в Двинске их домашняя библиотека состояла из более 300 томов. Возможно, какие-то из этих книг они увезли с собой в эмиграцию», – предполагает Фарида.
Безучастные силуэты «Входа в метро» создают, прямо скажем, невеселое настроение, картина выполнена в реалистической манере с элементами абстракции. Подземный мир у Ротко становится метафорой внутренних переживаний, чувствуется неосознанная душевная тревога. В период Великой Депрессии эта тревога для многих превратились в бесконечную.
А вот «Эдип» (1940) и «Предзнаменование Богов и птиц» (1944) – это уже сюрреализм. Здесь о том, что Ротко в курсе, что происходит с евреями. Трагические события шокируют художника, он пересматривает для себя многие вещи. «В эти грозовые годы невозможно было просто писать пейзажи. Искусство должно отзываться на вневременное и трагическое. Ротко обращается к мифам, как вместилищу поистине глубоких архетипов человеческого сознания. Это был поворот в сторону трагедии, осознаваемой как встреча человека с фатумом, с беспощадным роком. Путеводной книгой в путешествие в древность и одновременно в современность для Ротко становится "Рождение трагедии из духа музыки" Ницше. Художник стремится поднять живопись до уровня музыки. Именно мифы позволяют ему говорить о вечном. Но прочитывать работы Ротко, исходя из содержания того или иного мифологического сюжета, нельзя, для него важен сам дух мифа! Так, Эдип предстает как спаситель, как исследователь новых территорий. Художник тоже ступает по неизведанному, порой нарушая в своем поиске общепринятые границы. Включая мир в контекст своих мыслей, Ротко ищет свой универсальный язык. В это время он увлекается психологическими исследованиями Юнга, его символами бессознательного. Учитывая вневременной характер мифа, Ротко зачастую помещает мифологических героев в среду современного ему города, на фоне нью-йоркских узнаваемых зданий, цель – донести мысль: человек с мифологических времен не стал лучше – мы не мудрее и не добрее своих предков. Языком мифа художник говорит о трагизме наших дней.
В мультиформах Ротко уходит в другой изобразительный ряд, – поясняет Фарида. – Рисунок становится легче, исчезает тяжеловесность. Все на уровне вибраций. Воздушные, пастельные тона. На выставке оригинальных работ Ротко мультиформа 1947 года. Художник опять возвращается к маслу, отстраняясь от акварели. Цветоформы взаимодействуют друг с другом и с основным полем. Ротко нащупывает свой язык будущего. В этот период старается работать с натуральными пигментами – готовит краски по рецептам старых мастеров, варит клей из кроличьей кожи. Приходит большее понимание физической природы цвета. Иногда вместо того, чтобы просто загрунтовать холст, Ротко накладывает цвет, который, просачиваясь, становится элементом поверхности. Его мультиформы – всегда передача некоего эмоционального состояния.
Период 1947–1949 гг. – это эксперименты Ротко с цветоформами. К 1949 году они выстраиваются в оформленные геометрические структуры, укрупняются и структурируются. Марк Ротко говорил, что среди художников распространено представление, будто неважно, что ты пишешь, если это написано хорошо. Что это и есть сущность академизма. И что хорошей живописи ни о чем не существует. Содержание – самое главное. Однако Ротко считал: в содержании существенно только то, что относится к трагическому и вечному».
После 1947 года Марк Ротко больше не дает названий своим произведениям, отрабатывает характеристики зрелого стиля. Сегодня в Арт-центре можно увидеть два его классических безымянных полотна. Одно из них (желтый, розовый, 1955, 2,02 х 1,72) с доминирующим солнечным спектром, когда поле парит над другим полем. Цвет становится и формой, и содержанием. «Художник создает оптическую иллюзию физического присутствия – живопись 3D, когда цвет вливается в зрителя. По выражению Николая Бердяева, перед нами "пейзажи души". Баланс цвета и формы. Десять лет Ротко работал в жизнеутверждающем диапазоне цветов. В 1950-м у художника родилась дочь, в 1963-м – сын. Позади остался мучительный и долгий развод с первой женой Эдит Захар (Sachar), которая не верила в его успех как художника. Будучи дизайнером ювелирных украшений, Эдит настаивала, чтобы Ротко торговал ее изделиями. Вторая жена художника красавица Мэри Эллис иллюстрировала книги для детей. Самая эротическая работа Ротко "Медленное вращение на берегу моря" (1944), с которой он не хотел расставаться, возвратив однажды из Музея изящных искусств Сан-Франциско, посвящена периоду ухаживания за Эллис. Ротко воплотил в ней свое представление о женском и мужском началах в виде вибраций, символов…» – делает акцент Фарида.
В конце 1950-х годов цены на картины Марка Ротко вырастают в три раза. Художник полемизировал с критиками: «Мои работы не о цветовых полях!» В своих картинах Ротко говорит об основополагающих человеческих эмоциях – восторге, экстазе, отчаянии, страхе смерти. Пытается выразить трудности человеческого существования. Делясь своими тревогами, Ротко надеялся на сопереживание, на диалог со зрителем. Опасаясь, что его работы могут быть восприняты как легковесные, декоративные, он провокационно уходит в темные цвета. С 1960 года цветовая гамма творчества Ротко трансформируется в сторону темных тонов. Однако Ф. Залетило утверждает, что с возрастной депрессией это не связано. Провоцируя зрителя, Ротко пояснял: «Трагический опыт катарсиса есть единственный источник любого искусства… Мне не интересны взаимоотношения цвета и формы или что-то в этом духе. Мне интересно только выражение основных человеческих эмоций…»
«Фирменный» Ротко – это невероятное напряжение одной или нескольких живописных плоскостей на холсте. Напряжение, заставляющее поверить, что прямо на твоих глазах в рамках картины происходят физические процессы, когда статичное по сути полотно меняет свою главную характеристику и становится будто пульсирующим.
«Смена экспозиции еще более утвердила Марка Ротко в пространстве Даугавпилса.
10 апреля попрощаться с первой выставкой оригинальных работ мастера в Арт-центр пришли 5,5 тыс. человек, в основном это были горожане. А 24 апреля следующую ретроспективную выставку оригинальных картин Ротко посетили 5,720 человек. И это при отвратительной в этот день погоде! Вывод – город адаптируется к Ротко, художник, находя все большее понимание, становится неотъемлемой частью культурного пространства Даугавпилса», – заключает Фарида Залетило.