«Чтобы понять Даугавпилс, нужно быть тонким человеком»4

Мы разговариваем с Ириной о театре, Даугавпилсе, Риге, Минске, непрерывном духовном развитии и… смене фамилии.

– Вы рады? И верите ли в победу?

– Совершенно не кокетничая, отвечу так, это событие абсолютно не отражается на моей работе. Но рады мои ребята, это ведь не моя номинация, а наша. В спектакле «Поговорим?» самое главное – мысль и их танцорская работа. Ну и номинирование важно для театра. Номинируюсь я уже третий раз: были «Дамский рай», «Сон в летнюю ночь», теперь вот «Поговорим?». Награду ни разу не получала. Я в принципе не люблю спорт, я очень неспортивный человек, а все эти конкурсы – спорт, и они меня преследуют со времен Евровидения. Все так субъективно. Что лучше: белое или черное, запах Диор или Шанель? Как ответить на такие вопросы? Вообще-то, меня трудно зацепить, у меня свой разговор с миром. Я не читаю никаких отзывов о своих спектаклях, меня это разрушает. Опять же, ребята иногда кое-что рассказывают, но по большому счету я сама себе судья.

– Я все-таки пожелаю вам победы и спрошу о спектакле, над которым вы сейчас работаете вместе с Олегом Шапошниковым. Это «Голый король» по пьесе Евгения Шварца, так? 

– Да, Олег – главный режиссер, и он же исполняет роль короля. Это моя идея, он долго сомневался, боялся, я же сидела буквально у него на голове, и Олег согласился. Спектакль будет необычным, он будет построен на массе движений, даже когда звучит текст. В движение вовлечены все актеры, для этого мы сейчас проводим тренинги, втягиваем всех исполнителей в танцевальное действо. У нас будет спектакль формы, лежащей на сильной текстовой основе. И ведь Шварц – это политика, и мы делаем политический театр. Участвуют вся русская труппа, все танцоры, некоторые артисты латышской труппы. Премьера запланирована в большом зале в середине октября, так что приходите.

– Конечно же, приду. Ирина, вы у нас уже несколько лет живете и служите в театре. Как вам тут? Даугавпилс стал близким и родным?

– Я приехала в 2013 году на постоянную работу, вот уже начинаю четвертый сезон. Сделала три авторских спектакля: «Казанова. Генриетта. Венеция», «Близость», «Поговорим?», участвовала, наверное, в десятке других спектаклей Даугавпилсского театра, я не считала… Даугавпилс – мой второй родной город, мне здесь нравится. Чтобы понять Даугавпилс, нужно быть тонким человеком. Здесь есть что-то божественное, неслучайно здесь родились многие замечательные люди. При этом город может сам не принимать человека. Мне кажется, что меня он принял; я, во всяком случае, надеюсь на это. Я люблю сюда возвращаться.

– А у вас остались какие-нибудь проекты в другом родном городе – Риге?

– Да, но их все меньше и меньше. Совсем недавно я работала в Минске, была хореографом мюзикла «Мэри Поппинс» в Белорусском государственном академическом музыкальном театре. Премьера состоялась в июле. Могу сказать, что Беларусь и Минск не мои страна и город, хотя там очень чисто, красиво, люди хорошие, но они держат себя непрерывно в рамках. Я не люблю, когда люди в рамках и когда они старые. Старость, как вы понимаете, в данном случае не возраст. Мне очень трудно было там работать. Белорусскому театру понравился спектакль «Казанова. Генриетта. Венеция», они позвали меня, сказали, что хотят у себя чего-то нового. Но они не готовы к новому: очень закрытые люди – и актеры, и танцоры. Порядки там странные, работников в театре полно. Есть, например, пожилой человек, бывший военный, он отвечает за технику безопасности и говорит мне следующее: «Эту поддержку из сцены надо убрать, она опасная…» Пришлось ругаться, отстаивать свою правоту, идти к директору…

– Какой своей работой вы сами довольны? 

– Мой любимый спектакль еще впереди. На самом деле все авторские спектакли по-своему любимы. В «Казанове. Генриетте. Венеции» и «Близости» мы с ребятами знакомились, «Поговорим?» – это уже другой этап. Мне хочется непрерывно экспериментировать и все смешивать. Я как-то увидела фрагмент спектакля внука Чаплина Джеймса Тьерре, там такой яркий синтез разных стилей… Я поняла, что вижу визуализацию своих желаний.

– Вы уже несколько раз в разговоре сказали «мы с ребятами», «мои ребята». Расскажите о своей танцевальной труппе, которую вы же и создали.

– Идея создать танцевальную труппу принадлежит Олегу Шапошникову, я ее лишь реализовала. Вначале речь шла только о танцорах для мюзикла «Дамский рай», потом мы подумали, что ни в одном латвийском драматическом театре нет постоянной танцевальной труппы, пусть будет у нас. Нынешний состав существует уже два года. Все просеялось, осталось чистое золото, я с золотом и работаю. У меня восемь ребят: Мирослав, Раймонд, Марис, Артур, две Ани, Света и Лиза. Сейчас пришел новый мальчик Женя и сразу хорошо вписался. Знаю, прозвучит банально, но мы семья. Мы заражены одной идеей, мыслим в унисон, идем к одной цели. У нас совпадают многие мысли и желания; мы и ссоримся иногда, потому что мы семья. Мне кажется, что все они мои дети, что я их родила; я им об этом часто говорю. Каждый из них – большая ценность для меня, пространство моей души занято ими, мне не нужны другие люди. После спектакля «Близость» мы посадили дерево в парке Дубровина, так вот, это была реализация сна, который приснился нашей Лизе. Ребята меня многому учат, присылают интересное видео, много музыки; я охотно учусь. Они все удивительно духовные люди, я уверена, что наше единство, врастание корнями друг в друга нам послано свыше.

– Слушаю вас с легкой завистью. Не всем так везет с окружением. Танцы на сцене – удел молодых. Пройдет время, ваши ребята повзрослеют, что тогда?

– Была такая выдающаяся хореограф Пина Бауш, так вот, у нее танцевали немолодые люди. Себя можно сохранить в хорошей форме и до 50, и до 60 лет, поверьте. Для тела тоже важен опыт. Есть вещи, которые молодые не станцуют. И я уже знаю, что мне делать с моими ребятами в зрелом возрасте.

– Если речь зашла о танце и зрелости, то не могу не спросить – вы побывали в Риге на спектаклях Михаила Барышникова?

– К сожалению, нет. Билетов не достать, они как-то сразу исчезают. Очень хочу увидеть и спектакль по стихам Бродского, и «Письмо человеку». То, что делает Барышников сейчас, невероятно интересно. Да и просто почувствовать его энергетику стоит.

– Вы хорошо знакомы с Марией Наумовой. Она ведь вернулась в Латвию, это правда?

– Да, Маша вернулась из-за всем известных событий во Франции. Я общалась с ней в Юрмале несколько недель назад. У нее всегда много идей, может быть, в какой-нибудь перспективе пересечемся. Маша думает о театрализации своих программ. Ее сын Артур пойдет в школу в Латвии. Знаю, что мама говорит с ним по-русски, а папа – по-латышски. Эти языки мальчик знает свободно.

– Что из последнего увиденного, услышанного, прочитанного произвело на вас сильное впечатление?

– На Новый год племянница подарила мне книгу Дмитрия Хара «П. Ш.». Это очень острая, беспощадная книга о саморазвитии, о духовном развитии человека. Это то, что мне нужно, без духовного развития я умру. И в книге был билет на спектакль, созданный по этой книге и идущий в Санкт-Петербурге, он называется «ПутеШествие». Оказывается, как мне потом объяснили, сам автор книги в некоторые экземпляры подкладывает такие счастливые билеты, и именно мне билет достался. Я вижу в этом определенный знак судьбы. Хочу посмотреть спектакль и, может быть, попробовать сделать что-то подобное у нас.

– О чем вы мечтаете?

– О курсах по саморазвитию, соединяющих разные духовные практики. Хочу выучить итальянский и французский языки в совершенстве, элементарный уровень у меня есть, надо его повышать. Мечтаю, чтобы мои ребята были со мной как можно дольше. И – вот еще: я скоро поменяю фамилию. Фамилия моего отца Богерук, в ней живет Бог и рука Бога присутствует. Я чувствую просто физическую потребность стать Богерук…