Юрий Гальцев привез «Концерт для своих», в котором участвуют также его друзья, коллеги и выпускники мастерской Гальцева, составляющие основу руководимого им театра эстрады имени Аркадия Райкина. О Латвии, Украине, президентской любви, искусстве и здоровом образе жизни – в эксклюзивном интервью еженедельнику «СейЧас» накануне спектакля.
– Юрий, вы в нашей стране часто бываете, поэтому я спрошу – какое место занимает Латвия в вашем сердце?
– В Латвию, когда мы еще учились в театральном институте в Питере, билет стоил, если не ошибаюсь, девять рублей, и мы в Ригу приезжали на поезде на субботу и воскресенье. Для нас Рига после Ленинграда была Европа, где можно было купить такие вещи, которые нельзя было тогда купить в Ленинграде, я это отлично помню. Потом здесь все время проходили фестивали, всеми своими медалями и орденами я награжден в основном в Риге и Юрмале. Я, как дипломированный эстрадник, участвовал во всех этих мероприятиях, поэтому Латвия для меня – родная страна.
– Увы, многие фестивали и конкурсы нас покинули…
– Жалко, что сейчас многое изменилось. Я вот запрещен на Украине: песню написал «Ух ты, мы вышли из бухты…», и они считают, что я наворожил там про Крым. Я помню, мы снимали «Гитлер капут» во Львове, я играл Мюллера, а Юрка Стоянов – Бормана; весь Львов был оккупирован и перетянут фашистской свастикой. Город балдел от съемок, снимали комедию Америка, Польша и Россия. И вот теперь я стал невъездной, ведь полная же ерунда, правда? Знаю, что Кролик (бывший премьер-министр Украины Арсений Яценюк. – Прим. авт.) уехал, купил в Майами очень дорогой дом, и на этом вся его политика закончилась.
Вообще всё, что сейчас происходит, – это чума. Я только вчера узнал, для меня это шок: в Латвии раньше жили примерно 2 миллиона 800 тысяч человек, а теперь осталось менее двух миллионов. Это ж миллион человек уехал… Я помню из своего детства, какие заводы были в Риге, помню эти маленькие автобусики, мопеды… У меня самого был рижский мопед. Не люблю я про политику говорить! Помните, когда Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны» ехал в поезде с генералом, они там выпили коньячок, скушали салями, потом генерал заплакал и сказал: «Во всём виноваты вы, политики…» В его словах много правды. И сейчас часто какая-то кучка людей правит и не отдает себе отчета в том, что происходит. Это в разных странах, в том числе и в Америке.
– И все-таки следующий вопрос будет немного связан с политикой. Правда, что вы любимый артист Путина?
– Ну, я не знаю – любимый или нелюбимый, но я много выступал у президентов. Это давно было. Я и у белорусского президента выступал, и у Нурсултана Абишевича Назарбаева, и у Ющенко на Украине. Прием везде был хороший.
– В последнее время много говорят и пишут о том, что в России поднимает голову цензура. Только один пример – история с фильмом Алексея Учителя «Матильда». Он еще не вышел в прокат, но уже есть предложения его запретить. Фильм рассказывает о романе Николая II и балерины Матильды Кшесинской: разве можно причисленного к лику святых императора изображать страстным любовником? Православная церковь не советует…
– Я не очень в курсе этой истории, но в целом цензура нужна. Одно дело, если что-то посмотрю я, другое – юноша или девушка 18 лет. И ведь сейчас многие, я не имею в виду Учителя, стараются всё переписать, даже Шекспира, вставить туда, например, Сталина… И вообще, на сцене с микрофоном трахаются, и мат этот… Так что цензура нужна.
– В 2008 году вы возглавили Петербургский театр эстрады имени Аркадия Исааковича Райкина. Зачем известному артисту, народному любимцу такая ноша? Ремонты, бумаги, согласования, отчеты…
– Ну, у меня есть директора. Конечно, я главный человек в театре, но занимаюсь в основном художественной частью. Два года мы делали ремонт, и я как-то уже сказал в одном интервью, что если бы знал заранее, как всё пойдет, то, наверное, не взял бы театр. Я за эти два года чуть с ума не сошел. Но вспомнил, что у меня папа был строителем, сжал кулаки и пошел вперед. Сейчас уже легче, я набрал курс и создал труппу. Вот есть Московский государственный театр эстрады, им руководит Геннадий Викторович Хазанов. Я считаю, он мог бы собрать труппу, но он этого не делает, играет сам или просто сдает театр в аренду. Я видел, что в Питере многие артисты разобщены, хотелось всех собрать, и позже появилась идея курса. Я сам окончил актерско-режиссерский факультет, специализация – эстрада. Как говорится, кому же, если не мне? Я выпустил курс четыре года назад, конкурс при поступлении был 70 человек на место. Все 17 выпускников остались в театре, я сделал спектакль «Шуры-Муры» по рассказам Шукшина, программу «Кабаре «Медведь», к 70-летию Победы поставил спектакль «Когда мы были молодыми», еще мои друзья поставили несколько спектаклей, и сейчас в репертуаре восемь-девять постановок, где играют только молодые, и на них не попасть, не достать билетов. Это наше – мое и их – достижение; я доказал кое-что и себе, и городу, и еще кое-кому. Вот недавно я сделал два номера, и наш парень-актер с ними получил Гран-при на конкурсе в Китае. То, каким вы меня видите по телеку, это одно, есть ведь и другое. Мне очень нравится придумывать всякие номера, ставить спектакли, работать с молодыми. Мне предлагали продолжить преподавание, хотели сделать профессором, но пока хватит. Я сделал своих «гальчат», дал им путевку в жизнь – и не просто дал, они еще и у меня под крышей, играют спектакли, на которые не попасть, зарабатывают какие-то деньги, гастролируют. Недавно были в Канаде.
Я бы очень хотел показать в Латвии свои режиссерские работы. С удовольствием вышел бы на сцену и сказал: «Дорогие жители Даугавпилса, вы сейчас увидите спектакль «Шуры-Муры». Но там 25 человек, как их всех привезти? Всё упирается в деньги, в дорогу. Пришла к нам Федосеева-Шукшина, говорит, жаль, что этот спектакль Васенька не увидел. Хотели мы его на Алтай отправить, на фестиваль, посвященный Шукшину, но опять же дорога, самолет… Посчитали билеты, гостиницу, дорого очень. Вот в этом и вся загвоздка.
– Теперь немного о другом. Вы давно и счастливо женаты, с женой, тоже актрисой, Ириной Ракшиной вместе почти 30 лет. В чем секрет столь прочного брака?
– Я вообще про это не хочу говорить. Это такой… взбив матрасов, что ли. Не люблю я этого.
– Вы хотели, чтобы дочка стала актрисой?
– Да, но не получилось. Она захотела жить по-другому, она даже ко мне уже поступала, но вдруг пришла и сказала: «Нет». Может, надоело уже: с трех лет со мной по всем городам и весям, насмотрелась всего… Я вначале переживал, а сейчас нет.
– Вы с внуком общаетесь, сыном вашего сына от первого брака?
– Конечно, общаюсь. Но мы же договорились об этом не говорить… Меня Меньшова в свою программу зовет уже пятый год, знаете, так бельем потрясти… Не люблю я, не мое это.
– Как вам работалось в шоу «Точь-в-точь»? Я недавно разговаривала с Евгением Дятловым, который тоже в нем участвовал, он сказал, что было трудно, но интересно.
– Я залез туда опять же из-за молодняка, они ведь выступали со мной. Вообще-то, я должен был сидеть в жюри, но я отказался, нет у меня на это времени. Меня стали уговаривать, и я сам предложил – возьмите мою молодежь, они тогда были третий-четвертый курс, я с ними согласен работать. Получил согласие, но когда они увидели, как мы работаем, то стали локти кусать: то нельзя, это нельзя, мы хотим больше вас видеть, не их… Как всегда, короче. Было ли трудно? Мало времени, и грим этот страшный… Я старался делать всё больше актерски, нежели вокально. Ничего тут особо сложного не вижу – спеть под Зыкину или под Мулявина, когда накладывается такой грим…
– Нынче модно вести здоровый образ жизни. У вас на этот счет есть какие-нибудь правила и принципы?
– Что такое здоровый образ жизни? Чтобы голова была здоровой и ум светлым. Диеты влияют на профессию, я не вижу в них смысла. После спектакля надо посидеть, поговорить, попить чайку, кофе, иногда вина. Приезжают друзья, например, ко мне из Англии, я им что, скажу – у меня здоровый образ жизни? Да они мне скажут, что я больной… Если актер совсем не пьет, я считаю, это проблема. Значит, он не актер; значит, в спорт надо идти.
– Не жалеете, что не стали космонавтом (Юрий Гальцев родился 12 апреля 1961 года, в этот день в космос полетел Юрий Гагарин. Гальцева назвали в честь Гагарина. Он тоже мечтал стать космонавтом, поступал в летное училище, но не прошел медкомиссию. – Прим. авт.)?
– Я вообще никогда ни о чем не жалею. Самое главное, что у меня среди друзей есть космонавты, они мне рассказывают, как летали. Это здорово.
– О чем вы мечтаете?
– Мечтаю о новых спектаклях. Я записал один диск своих песен, вот второй записываю. И все друзья моего возраста, даже младше, уже оформили какие-то дневнички, книжечки сделали. У меня есть идеи, много идей, но я еще не написал. Кому интересно: родился, крестился, женился? Должны быть какие-то яркие рассказы, а не просто байки. И я хочу музыкально свои идеи подкрепить. Я люблю удивлять.
– Вы не дружите с Интернетом? Я не нашла вашей домашней страницы…
– Нет, особо не дружу. Видите, какой у меня телефон (очень старый и простой. – Прим. авт.)… Это из принципа. Мои два секретаря присылают мне всё важное, например сценарии, на почту, я читаю. Мне некогда сидеть в Интернете. И домашней страницы нет из принципа. Зачем? В Питере все знают мой театр, кому надо, те придут. Я лучше просто с человеком поговорю, без Интернета. Я обожаю читать бумажные книги, с детства их люблю. Помню, что студентом полы мыл в букинисте, чтобы купить там понравившиеся книги. Моей домашней библиотеке многие позавидуют.
– И превосходным собакам…
– Было три, двух отравили, одна осталась…
– Извините…
– Живем в таком мире, тут людей убивают, не то что собак…
– Вам через пару минут на сцену выходить. Большое спасибо за разговор.
– Не во что! (и тут Юрий Гальцев впервые рассмеялся).