Посмертные доноры2

Посмертные доноры
В июне текущего года стало известно, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил взыскать с Латвийского государства в пользу Светланы Петровой 5 тыс. евро за выемку органов ее сына без согласия на то родственников.

Как признал ЕСПЧ, в отношении Петровой была нарушена ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающая неприкосновенность личной и семейной жизни. Правда, мать просила компенсировать моральный ущерб несколько большей суммой – 50 тыс. евро. Сын Петровой, получивший в результате ДТП тяжелые травмы, был доставлен в 1-ю Рижскую больницу, после чего медики сообщили Центру трансплантации больницы им. Страдыня о наличии потенциального донора. Когда пациент умер (сын заявительницы был жив в течение трех дней после аварии, но не приходил в сознание), врачи изъяли из его тела почки и селезенку. Ни мать, ни другие родственники в этот момент в больнице не находились и не имели информации о происходящем. Паспорт, в котором могла содержаться отметка о согласии этого человека на изъятие органов в случае смерти, медики тоже не могли заглянуть – документ был дома.

 

Со стороны врачей не предпринималось никакой попытки обсуждения с родственниками умирающего вопроса о возможной трансплантации его органов. Петрова пожаловалась на действия медиков в Полицию безопасности и Генеральному прокурору, однако в возбуждении дела ей отказали. ЕСПЧ пояснил: законодательство Латвии на тот момент не содержало ясности в вопросах, касающихся изъятия донорских органов. Не были четко прописаны нормы, согласно которым в обязанность медиков входит разъяснять родственникам донора их права на принятие решений.

 

Латвийские госструктуры указывали, что шаги, направленные на недопущение трансплантации органов близких, должны предпринимать сами родственники умерших.

«ВЫРАЗИТЕ СВОЮ ВОЛЮ...»


Сегодня латвийский закон, регулирующий пересадку органов, признается одним из самых прогрессивных в мире. Однако не каждый житель нашей страны осведомлен о его «прогрессивности». В частности о том, что изъятие органов и тканей у умершего человека допускается производить, если в Регистре жителей нет данных о его прижизненном запрете делать это после своей смерти и если родственники письменно не информировали о нежелании умершего быть донором после смерти.


Руководитель Латвийского центра трансплантации (на базе Университетской клинической больницы им. Страдыня) профессор Р.Л. Розенталь называет Закон «Об охране тела умершего человека и использовании его органов и тканей в медицине» очень корректным, так как в отличие от таких стран, как Австрия, Бельгия, Франция, где родственников даже не ставят в известность об изъятии органов умершего, в Латвии родственник имеет право выразить свою волю. Хотя Розенталь такое волеизъявление не особо приветствует, считая, что запреты усложняют деятельность по спасению человеческих жизней. «Если при констатации смерти мозга (а именно этот признак считается концом земного пути человека) рядом находятся его родные, то координаторы центра очень деликатно обращаются к его близким с вопросом, не высказывал ли умерший при жизни запрета на использование своих органов. И вот тут реакции могут быть самые разные – от агрессивного неприятия до банальной меркантильности. Многие не стесняются заявить: «А вы нам заплатите – тогда мы вам разрешим». Но в Латвии, как и в подавляющем большинстве стран, купля-продажа органов запрещена!


А между тем, пока идут душеспасительные беседы, кто-то умирает, так и не дождавшись помощи. Поэтому мы и обращаемся к жителям Латвии через прессу: ради бога, пойдите и выразите свою волю еще при жизни! Никто вас не спросит о мотивах решения и уж, конечно, не станет разубеждать. Для этого нужно лишь написать заявление о запрете использовать свои органы после смерти и передать его в местное отделение УДГМ. Тогда в Регистре жителей рядом с персональными данными появится и эта информация. И никому потом не придется травмировать родных неуместными вопросами и провоцировать спекуляции. Закон запрещает брать органы, если личность умершего не установлена. В случае смерти несовершеннолетнего необходимо письменное согласие его родителей или опекунов», – объясняет профессор.

НАУКА И РЕЛИГИЯ


Доноров всегда не хватает. Почка умершего человека в среднем функционирует около 10 лет. Почки, взятые у одного умершего, могут сохранить жизнь двоих тяжело больных людей. При живом доноре орган работает дольше и лучше, особенно если пересадка сделана по родственной линии. Однако латвийские трансплантологи считают, что с гуманитарной и социально-экономической точек зрения перспективнее развивать трансплантологию от умерших доноров, так как при живом донорстве вместо одного больного общество может получить двух. После того как один человек, спасая другого, добровольно жертвует одну из своих почек, он сам становится пациентом, его должны наблюдать специалисты, в случае необходимости донор получает и компенсируемые лекарства. В то же время врачи сходятся во мнении: в большинстве случаев качество жизни донора остается хорошим и с одной почкой – ведь материал принимается только у здорового человека.


Низкая донорская активность, по мнению латвийских врачей, объясняется дефицитом альтруизма, страхом, отсутствием материальной компенсации. Одним словом, потребности в органах растут быстрее, чем число желающих их пожертвовать. Тем не менее на просторах Интернета обнаружились и такие данные: «По количеству трансплантации почек, полученных от умерших, Латвия занимает 10-е место в мире. В стране созданы хорошие условия для успешного проведения пересадки органов, накоплен опыт. Но вот что говорит Р.Л. Розенталь: «Кризис морали подавляет изначально свойственный человеку альтруизм и солидарность с теми, кто попал в беду. С каждым годом нам все тяжелее жить, мы находимся в постоянном страхе перед завтрашним днем – отсюда обида, недоверие к власти, апатия.

 

Человек не хочет поступаться личными интересами ради высших идеалов, а общество готово взорваться, если от него потребуют новых жертв, в том числе органов после смерти. Жизнь наша привела к тому, что люди обозлены и не спешат помочь другим. Но у врачей теплится надежда на то, что Латвия все-таки христианская страна. Религиозные конфессии благосклонно относятся к донорству – в том случае, конечно, если это акт добровольного самопожертвования, а не коммерция. Ведь в центре всех христианских религий – любовь к ближнему и постулат «Спасая других, ты спасаешься сам»».


Однако всегда ли самопожертвование действительно добровольно? На заявление ряда известных трансплантологов о том, что пересадка органов – реализация высокогуманной идеи «Смертию смерть поправ», Православная церковь отвечает так: «В случае если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны выяснить волю умирающего или умершего человека, обратившись при необходимости к его родственникам. Так называемую презумпцию согласия потенциального донора на изъятие органов и тканей его тела, закрепленную в законодательстве ряда стран, Церковь считает недопустимым нарушением свободы человека». («Основы социальной концепции РПЦ» XII.7).

 

Отсюда следует, что действия медиков на основании предполагаемого («неиспрошенного») согласия или на основе принятия в качестве всеоправдывающих идей «смерть служит продлению жизни», «здоровье любой ценой» не могут оцениваться как этичные. Признак нравственности общества – готовность людей к жертвенному спасению жизни, способность человека к свободному согласию на донорство, которое в этом случае становится «проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти». Пренебрежение же свободным согласием, когда жизнь спасается любой ценой, в том числе через отказ от жизнеподдерживающих процедур, этически неприемлемо.

ЗДОРОВЬЕЛЮБОЙ ЦЕНОЙ


В Латвии дело обстоит так. Большинство родственников умершего человека выражают запрет на изымание органов. Но если с ними невозможен контакт, закон разрешает изымать у умершего органы для трансплантации – действует презумпция согласия. Закон принят в 1992 году, затем в него вносились некоторые изменения, и он вполне исправно служит, в то время как общество продолжает настороженно относиться к проблеме трансплантации органов, в лучшем случае предпочитая не задумываться об этом. По данным Eurobarometer, только 25% латвийцев разрешили бы после смерти использовать для трансплантации их органы и 36% – органы своих умерших родственников.

 

Среди главных причин, по которым жители Латвии не разрешили бы использование своих органов, – опасения в связи с возможностью манипуляции человеческими органами и недоверие системе здравоохранения. По данным Управления гражданства и миграции, лишь 600 человек, или 0,015% жителей Латвии, официально уведомили о своей позиции в вопросе трансплантации их органов после смерти: большинство ее не разрешили. При больнице им. Страдыня действует отделение координации трансплантации Lattransplant, его задача – организация получения донорских органов. В среднем время ожидания почки – от 9 до 10 месяцев. В стране непросто найти полностью здорового человека, который мог бы быть донором.


Часто даже родители при всем желании не имеют возможности «одарить» почкой своего больного ребенка ввиду собственного нездоровья.

 

Подводя итог, скажем, что в Латвии проведено около 1800 операций по пересадке почек, в основном почки были получены от умерших доноров. А вот пересадка печени в Латвии не делается. По мнению чиновников, чем развивать это направление здесь, дешевле оплатить операции детям там, в Брюсселе. Бухгалтерский подход на государственном уровне… Вот и разъезжаются наши больные лечиться кто куда...


Примерно так же обстоят дела в области сердечной хирургии – две операции по трансплантации сердца (состоявшиеся после долгого перерыва) были проведены в рамках научных исследований (2013), тогда как в пересадке сердца нуждаются 5–7 пациентов в год. На трансплантацию сердца Латвия выделяла из госбюджета 100 тыс. евро, и в данном контексте призыв о «здоровье любой ценой» звучит вполне обоснованно.