«Я предполагаю всё»16
Атос кивает в сторону стола:
- Кто принес сюда этот стакан?
Д'Артаньян изумлен:
- Вы предполагаете, что...
- Я ПРЕДПОЛАГАЮ ВСЁ, - грустно, но уверенно произносит Атос.
Дело в том, что Атос, муж миледи, слишком хорошо знает свою жену; он дорого заплатил за такое понимание: там, где поблизости оказывается эта милая женщина, можно предположить все самое низкое, коварное и жестокое.
***
К чему аналогия? Да к тому, что любой психически нормальный человек, который успел вырасти в советском государстве и узнать его не только с фасада, тот и сегодня прекрасно понимает, что...
... Что при тех громких и «непонятных» преступлениях, где хотя бы отдаленно, присутствует интерес людей из бывшей андроповской Конторы, можно не задавать глупого вопроса «кто это сделал?»; любой разговор о происках ЦРУ, о бандеровских диверсантах, о злом умысле или ошибках чьих-то военных – это либо собственная глупость, либо лукавство.
Со всяким своим сверстником, который начинает «аргументировать», что у всякого государства имеются точно такие же комитеты государственной безопасности, не спорю – стараюсь выходить из общения. Есть в жизни вещи, которые нужно отличать не в силу объема мозга, а в силу длины возраста. Иначе – для чего же так долго жил, если ни хрена не понял ни о своей стране, ни о своем времени.
***
Дон Карлеоне такой же «параноик», как и Атос; он тоже предполагает ВСЁ:
- ...И даже, если с неба ударит молния и поразит моего сына Майкла, я буду думать, что это сделал кто-то из вас, господа.
Дон Карлеоне знает сидящих напротив него донов так же хорошо, как Атос знал свою жену, и так же, как всякий вменяемый из моих современников успел понять собственную советскую систему в ее охранительной сути.
***
А вот английскому драматургу Бернарду Шоу не хватило творческого воображения предположить ВСЁ; чекисты провезли его в комфортабельном вагоне по умирающей от голода Украине и показали один из двух специальных потемкинских колхозов. Вернувшись домой, мудрый и проницательный Шоу рассказывал, что даже он, классик английской литературы, не может позволить себе питаться так вкусно и качественно, как питаются украинские колхозники.
Англосаксонское хитроумие заранее проигрывают безграничному цинизму и наглости византийского вранья.
***
Опытному Фейхтвангеру тоже не пришло в голову предположить ВСЁ. Ну как же, он ведь лично присутствовал в Москве на судебных процессах, он все видел своими глазами и слышал своими ушами: подсудимые сами признавались в заговорах и во вредительстве, они делали это искренне и убедительно.
И вот антифашистский инженер человеческих душ Фейхвангер свидетельствует перед Историей: эти люди действительно виновны во всех преступлениях, потому что такая режиссура невозможна, и такая убедительная актерская игра тоже невозможна.
***
По поводу актерской убедительности - очередная киношная ассоциация – «русофобский» рязановский фильм «О бедном гусаре замолвите слово». Та же фейхтвангеровская ситуация: гебуха николаевских времен хочет заставить провинциального актера убедительно сыграть провокационную роль. А тот – порядочный человек, он отказывается, он готов умереть, лишь бы не запачкать совесть. Окружающие знают: так и есть, этот человек скорее умрет, чем согласится. И только самый главный служебный мерзавец спокоен – ему не впервой решать такие задачи:
- Милейший, у вас, кажется, есть дочь?
И, после болезненного вопля раненного в самое сердце отца - тем же спокойным тоном:
- Вот видите – а вы говорили: не согласится.
В этом и есть профессионализм нашей бессмертной Конторы: нормальные люди такого уровня подлости предположить не могут. А предполагать нужно ВСЁ.
И, возвращаясь к доверчивому зрителю Фейхтвангеру, можно догадаться о причине убедительности оговаривающих себя людей. Даже не ради избавления от пыток, не ради легкой смерти, не ради конкретного обещания от палачей, а ради ничтожной надежды на то, что их близким не придется испытать то, что уже испытали они, эти люди не могли себе позволить ни благородного отказа от роли, ни даже малейшей актерской фальши.
... Из шкуры своей вылезли, лишь бы не вызвать у зрителей тени сомнения...
***
Семья в качестве заложников – эффективнейший инструмент большевиков. Она, эта система, хорошо отработала и в первые годы советской власти, и в последующие периоды кровавых зачисток. А утратив вместе с зубами значительную долю кровожадности, гебешная система заложников органично вписалась в уютные времена застоя. Как так и надо. И никакого советского гражданина, к примеру, не удивляло, что в случае заграничной командировки или турпоездки нужно оставлять дома кого-нибудь из близких. А как же иначе, - искренне удивлялся советский гражданин, - а вдруг я сбежать захочу.
Но даже в либеральные восьмидесятые годы гебуха не забывала старых родовых повадок: терроризируя конкретного человека, наносила удары по его близким друзьям и даже по детям. Чтобы другим в назидание: знай, кого подставляешь, сссука.
Принципа «милейший, у вас кажется есть дочь» никто не отменял.
***
Хорошо помню, какое раздражение вызвало появление рязановского фильма у знакомых негодяев державно-охранительной породы. Они понимали, в чей огород камешек, но в те годы у них еще не было на вооружении раскрученного слова «русофобия». Как-то мы пропустили момент, когда естественная для всякого порядочного человека неприязнь к стукаческой Конторе стала синонимом ненависти ко всему русскому. Тогда еще не родилась логическая формула: ругаешь гебуху – значит не любишь Россию.
С фирменной логикой у Конторы обстоит так же, как и с фирменной честностью. Достаточно включить сегодня российские теленовости на полминуты и сразу возникает страшное «русофобское» изумление: для кого это делается - неужели восемьдесят пять процентов российского населения... клинические идиоты?!
То есть: это не означает, что раньше не врали – разумеется, врали. Современники хорошо помнят, что и в советские времена «официальную информацию» нужно было принимать с большими поправками, и даже с очень большими поправками, НО!
... Но нам тогда и в голову не могли прийти два сегодняшних открытия: оказывается государственное вранье может быть... стопроцентным (!); а во-вторых - что его могут произносить первые лица государства (!!!), а не специально дрессированные холуи – как это делалось в позднесоветские годы.
То есть: даже на самом высоком уровне барьер личного стыда или простой неловкости давно не работает.
С подобными государственными повадками дальнейшая историческая перспектива замечательно укладывается в атосовскую формулу «Я ПРЕДПОЛАГАЮ ВСЁ». А потому можно понять и Хрущева и Брежнева, которые, пользуясь услугами гебешной Конторы, и наделяя ее немыслимыми полномочиями, держали эту породу подальше от управления государственными делами (а ведь рвались, твари, еще как рвались) - удерживали их, насколько хватило собственных сил и срока.
... Ну, хоть за это им запоздалое спасибо.