Референдум: Заявление Московского бюро по правам человека7

Референдум: Заявление Московского бюро по правам человека
Референдум  о предоставлении русскому языку в Латвии статуса второго государственного языка состоялся. В качестве независимого наблюдателя на нем присутствовал директор МБПЧ Александр Брод, который накануне в Риге, в Доме Москвы, вместе с директором Института европейских исследований Александром Гапоненко провел презентацию сборника «Дискриминация русских в странах Балтии: причины, формы, возможности преодоления».

Референдум, посвященный языковой проблеме, на самом деле отражал глубокий национально-культурный раскол, существующий в латвийском обществе. Этого события напряженно ожидало население балтийской страны.

 

После распада Советского Союза в 1991 г. вновь образованная республика сразу стала стремиться восстановить свою культурно-национальную независимость. Нельзя было забыть беды и проблемы прошлых лет. За годы советской власти не только десятки тысяч латышей были расстреляны и отправлены в ссылки,  но и делались упорные попытки искоренить местные культурные традиции. В частности, латышский язык пребывал в загоне, изучению ему уделялось крайне мало внимания в средней школе.

 

К моменту распада Советского Союза в Латвии проживало значительное число русских, составлявшее около 40% населения. Вина за все исторические беды стала перекладываться на Россию, в которой латвийские националисты, оказавшиеся у власти, видели преемницу Советского Союза, и на русских, которые в советское время  поселились в Латвии (хотя русская община исторически изначально составляла часть местного населения, т.е. относится к коренному населению). Видя в русских потенциальных врагов, "пятую колонну", латвийские власти сразу стали ставить практически непреодолимые барьеры для получения латвийского гражданства – языковые и социальные. В Латвии сложилась довольно редкая для цивилизованных европейских стран ситуация, когда постоянными жителями небольшой страны являются сотни тысяч людей, не имеющих права голоса.

 

Хотя именно инженеры, рабочие и ученые из России внесли огромный вклад в развитие латвийской промышленности советского времени, они оказались основной мишенью националистической политики. Их стали выдавливать с предприятий, с должностей в государственном секторе. В результате стали закрываться государствообразующие предприятия, и за последние 10 лет из Латвии эмигрировали более 200 тысяч русских. Экономическая ситуация стала катастрофически ухудшаться. Непомерные траты бюджета, неэффективная экономика привели к значительному снижению жизненного уровня жителей страны.

 

На этом фоне с самого начала начали одновременно усиливаться националистические тенденции. Советский период стал приравниваться к фашистской оккупации, причем по умолчанию "советская оккупация" стала рассматриваться в гораздо более худшем свете, чем фашистская. Год за годом все больше стали прославляться латвийские коллаборационисты, ветераны СС стали ежегодно маршировать по улицам Риги, несмотря на протесты антифашистов и части мирных граждан.

 

Одновременно стала насаждаться новая система делопроизводства, школьного и высшего образования, предусматривающая вытеснение русского языка. Такая политика имела различные основания – как нежелание признавать язык "оккупантов", так и опасение, что русский язык, на котором говорит большинство городских граждан Латвии, может способствовать ассимиляции латышей в русское культурное пространство, с последующей печальной судьбой и латвийского языка, и латвийской национальной культуры. Стали закрываться русские школы, высшие учебные заведения поголовно обязали  переходить на преподавание на латышском языке, в государственных учреждениях специальные комиссии следят, чтобы сотрудники разговаривали на латышском. Катастрофически сократился выпуск книг на русском языке. Разумеется, подобное искусственное насаждение латышского языка вместо русского не могло проходить безболезненно для большого числа русскоязычного населения, особенно пенсионеров, лиц среднего возраста.

 

В итоге русский язык превратился в один из главных компонентов противостояния, в инструмент борьбы националистов и русскоязычного населения. Ситуация обострялась тем, что как под националистическими лозунгами выступали нередко фашиствующие элементы, наследники нацистов, так и в стане борьбы за права русских нередко звучали радикальные голоса, отдающие левыми коммунистическими убеждениями. В результате ситуация с русским языком предельно политизировалась.

 

Очередные репрессивные меры латышских парламентариев из националистического лагеря по отношению к русскому языку – сбор подписей на референдум о запрете преподавания на русском языке в школах – побудили общество "Родной язык" инициировать ответный референдум о придании русскому языку статуса второго государственного.

 

Для проведения референдума было собрано более 180 тысяч подписей (при том, что на сборщиков оказывалось давление), и, несмотря на попытки ряда парламентариев обратиться в Конституционный суд с требованием отменить референдум как незаконный, он все же состоялся.

 

Чтобы русский язык был утвержден в качестве второго государственного, "за" должны были проголосовать почти 772 тысяч человек – половина от всех граждан страны, имеющих право голоса. С учетом того, что русскоязычное население составляет 44% населения, а около 320 тысяч человек являются негражданами и не имеют права голоса, то такого количества голосующих "за" от русскоязычного меньшинства не набиралось даже при полной явке.

 

Все упиралось в то, как проголосуют латыши. Они проголосовали при очень высокой явке (больше, чем при парламентских выборах), "против" высказалось почти 822 тысяч человек.  Разумеется, случаи голосования русскоязычных "против", а латышей "за" тоже исключать нельзя, но такие случаи, если и имели место, то их было явно немного.

 

Заявление президента Андриса Берзиньша о том, что «голосование за изменение статуса государственного языка одновременно будет голосованием против Латвии как государства» было недопустимым, поскольку могло быть воспринято государственными органами, гражданами как указание к действиям против «врагов государства». Объявление высших должностных лиц Латвии о том, что они проголосовали против русского языка в качестве государственного, сделанное в день референдума до его окончания, может быть расценено как грубое нарушение, как открытое влияние на умонастроения участников референдума, как незаконная агитация.

 

В ходе подготовки референдума в адрес русскоязычной общины, в частности общества «Родной язык» в СМИ высказывалось много резких суждений, была развернута мощная идеологическая компания по дискредитации инициаторов референдума (в том числе и с применением антисемитской риторики в адрес В.Линдермана), дискредитации самой идеи референдума. Все государственные телеканалы Латвии отказались, даже на коммерческой основе, разместить представленные обществом «Родной язык» видеоролики с информацией о проведении референдума, что является грубым ограничением доступа к СМИ. Является недопустимым выпад премьер-министра Латвии Валдиса Домбровскиса в день референдума в адрес его организаторов, которых он назвал маргиналами.

 

Из инкриминируемых нарушений на референдуме признать таковыми можно и недопустимое создание за государственный счет  ряда видеоклипов с агитацией за голосование «против» поправок к Конституции. Кроме того, МИД России выразил протест в связи с тем, что Рига проигнорировала свои международные обязательства, отказавшись предоставить двум членам Общественной палаты России статус наблюдателей на референдуме. Стоит сказать о возмутительных действиях К.Борового и В.Новодворской, которые, приехав в Ригу накануне референдума, неоднократно публично выступали с антироссийской риторикой, дискредитировали предстоящий референдум. При этом ни муниципальные ни республиканские власти никоим образом на это не реагировали.

 

Разумеется, отсутствие права голоса у 320 тысяч жителей Латвии может поставить под вопрос общую легитимность проведения референдума.

 

Какой общий вывод можно сделать по результатам референдума? Значительная часть населения Латвии, по разным причинам,  не желает иметь русский  язык вторым государственным.  Одновременно референдум сплотил значительную часть русскоязычного населения и показал силу этой сплоченности, возможность и дальше бороться и отстаивать свои права – безусловно, ущемленные по европейским меркам.

 

Результаты референдума, возможно, повлияют на требования, которые предъявляют страны ЕС к обеспечению прав национальных меньшинств, в т.ч. и права свободного употребления русского языка и получения на нем образования. Таким образом, Латвия обязана привести свое законодательство о гражданстве и о статусе национальных меньшинств, включая вопросы национальных языков, в соответствие с Конституцией и законодательством ЕС.  В частности, организаторы референдума надеются, что русскому языку будет придан статус регионального – такая процедура прописана в законодательстве Евросоюза. В соответствии с Рамочной конвенцией о правах нацменьшинств, правительство обязано обеспечить доступность публичной информации на русском языке.

 

Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод: «Латвийским властям недопустимо провоцировать дальнейший раскол между латышским и русским населением, необходимо пресекать крайние националистические тенденции и обеспечить максимальные возможности для их гармоничного сосуществования и реализации социально-культурных запросов. В противном случае эскалация напряженности межнациональных отношений на фоне экономического кризиса может привести в Латвии к непредсказуемому противостоянию, о чем уже предупреждают эксперты».