Путь от учителя музыки до начальницы тюрьмы1
Если бы четверть века назад кто-то сказал, что музыкальный педагог девушка Инна станет тюремным надзирателем, она бы рассмеялась этой шутке. Но 1990-е вносили свои специфические коррективы, не сортируя людей по профессиям.
– Для меня в этой тюрьме нет ни одного незнакомого уголка. Просто в Ильгюциемской тюрьме я работаю с 1991 года. Начинала работать в должности простого надзирателя. Начало 1990-х, как знаете, период сложный во многих отношениях. А вообще, у меня начальное музыкальное педагогическое образование. Но так тогда сложились обстоятельства, что музыкальный руководитель стал невостребованным. А зарабатывать как-то нужно было. И однажды совершенно случайно открыла газету и прочитала объявление, что государственному учреждению закрытого типа требуются на работу женщины такого-то возраста, зарплата такая-то. Конечно, я понимала, что это за учреждение – OC 78/6. Но решила поинтересоваться, что да как. Думала, что просто переживу тяжелые времена, а потом все обустроится. Тем более что меня устраивал график работы – я могла больше времени уделять воспитанию ребенка. В то время мы работали по следующему графику: день, ночь и два выходных. И так получилось, что осталась вот уже на 24 года. Конечно, пришлось серьезно перепрофилироваться – у меня теперь высшее юридическое образование, степень магистра. Тогдашнее руководство увидело во мне какой-то потенциал и стало предлагать уже другую работу: сначала с несовершеннолетними, потом со взрослыми, потом руководить отделом, затем была заместителем начальника тюрьмы и вот уже три года являюсь ее руководителем.
– А как отнеслись в семье к тому, что вы пошли работать в тюрьму надзирателем?
– Сначала я никому не говорила, куда пошла работать. Был страх, что, узнав об этом, они испугаются. А потом уже было поздно пугаться. Я своих родных и близких поставила перед фактом. Но люди моего поколения привыкли работать так: тебе дали участок, и ты должен на нем работать. Не было принято бегать туда-сюда. Сегодняшняя молодежь в своем роде космополиты, которые могут работать где угодно и часто менять место работы.
– Поначалу, наверное, было непросто?
– Мне очень помогли более опытные коллеги. Перед моим приходом начальником тюрьмы назначили Тарасюк Надежду Моисеевну, которая к тому времени в тюрьме отработала уже 20 лет. Она мне всегда очень мудрые советы давала, учила и ругала, когда это было необходимо. Вот так на практике я и училась. По книгам невозможно стать хорошим тюремным работником. Нет такого пособия, по которому научишься. Тюремный работник – это больше собирательный образ.
– И каково руководить таким специфическим учреждением?
– Конечно, непросто, но помогает многолетний опыт. Хочу отметить, что в последние годы руководство Управления мест заключения стало нам больше внимания уделять. С 1991 года Ильгюциемская тюрьма считалась неперспективным учреждением, не соответствующим нормам и требованиям. Мы жили в постоянной готовности куда-то переезжать. Планировалось нас перевезти в бывшие помещения комендатуры в Болдерае, потом в Олайне. В нашу тюрьму не хотели вкладывать деньги, и мы все время ждали какого-то решения правительства. Но потом руководителем Управления мест заключения стала женщина – Илона Спуре. А не секрет, что женщине женские проблемы более понятны. Непросто же взять и целое учреждение куда-то перевезти. Более того, если нас куда-то далеко перевезти, мы потеряем половину всех сотрудников, и не только сотрудников. Мы наверняка потеряем связи с негосударственными организациями, которые нам помогают. Наши государственные мужи, наконец-то, поняли, что перевезти тюрьму куда-то проблематично. Нам стали выделять средства для реновационных работ. Мы ремонтируем помещения, отопительную систему, крышу. На следующий год запланировано не меньше строительных работ. Мы делаем все возможное, чтобы улучшить условия содержания заключенных. По опыту могу сказать, что чем хуже условия содержания человека под стражей, тем он хуже себя ведет. Я считаю, что не нужно пользоваться такими стереотипами, что человек в тюрьме – не человек. Я не допускаю такого слова, как «зэк». Это не делает чести никому из сотрудников. Мы должны приложить все усилия, чтобы человек, попавший в тюрьму, поменял свое мировоззрение. Ведь к нам зачастую поступают женщины, у которых на воле вообще ничего нет. Совсем недавно к нам привезли заключенную, у которой не было даже персонального кода. И это в 2015 году! Тюрьма позаботилась, чтобы ей был предоставлен персональный код. Мы обязаны заботиться о человеке. Он и так лишен главного – свободы. В нашей работе нельзя руководствоваться личными мотивами, мы должны работать со всеми одинаково, непредвзято. Конечно, бывают такие преступления, о которых даже слышать не хочется, но все равно это нельзя ставить превыше всего, ибо тогда мы не сможем работать с людьми.
– Хватает ли места в вашей тюрьме, ведь сейчас это строго регламентируется?
– На сегодняшний день в кодексе отбывания наказания есть серьезная статья, предусматривающая, что женщинам-заключенным положено не менее четырех квадратных метров на человека. Мы должны это соблюдать. Правда, не всегда получается. Например, следственный изолятор у нас рассчитан на 77 человек, но на самом деле там на данный момент находятся 94 обвиняемых. Но мы ищем варианты, как решить проблему.
– Как у вас лично складываются взаимоотношения с заключенными?
– Понимаете, в таких специфических учреждениях женская работа очень отличается от мужской. Работать с мужчинами заметно сложнее. Да и преступники в мужских тюрьмах гораздо серьезнее – криминалитет в Латвии довольно серьезный. Но как здесь, так и там нужно уметь коммуницировать, находить диалог, человека нужно уметь выслушать. Я каждый четверг работаю во вторую смену, и у меня на каждый четверг составлен график работы с заключенными. Я захожу в каждую камеру, интересуюсь проблемами подопечных. После обхода у меня приемные часы. Каждого человека я принимаю. Это, конечно, не значит, что в другой день я не приму кого-нибудь из заключенных. Не все же приходят, чтобы пожаловаться. Приходят просто поговорить, посоветоваться. Я не кабинетный сотрудник, хотя в моей должности необходимо больше сидеть в кабинете. Сегодня личное общение уходит куда-то на второй план. Особенно среди молодежи, которая для этого больше использует телефоны, Интернет. Я считаю, что это неправильно, – говорит И. Златковская.
Надо отметить, что начальница Ильгюциемской тюрьмы очень успешно находит общий язык со своими подопечными. Пока мы обходили территорию тюрьмы, заключенные с улыбкой встречали Инну Златковскую. В свою очередь начальница исправительного учреждения у некоторых спрашивала о делах, интересовалась, почему не на учебе. И делала это, как показалось, с какой-то материнской теплотой и невзирая на возраст заключенных. При этом всех без исключения называет девочками. Это притом что сегодня в тюрьме находятся заключенные от 15 до 74 лет. Инна Златковская заботится не только о том, чтобы заключенные соблюдали режим, учились или работали, но и о досуге женщин, отбывающих тюремное наказание. Как рассказывает полковник-лейтенант, в тюрьме проводится множество праздничных мероприятий.
– Вот как начинаем с торжественной линейки 1 Сентября, так и продолжаем – День независимости, Рождество, Новый год, а после него – православное Рождество. Потом – День влюбленных. В этот день проводим конкурсы на лучшую прическу, придумываем, что приготовить вкусного. Потом – Пасха, готовим пасхальные мероприятия. На Лиго, безусловно, «лигуем», проводим спортивные конкурсы, а вечером – танцы. Конечно, все это в рамках тюремного режима. Хочу заметить, что на Новый год девочки готовят концерт. Причем они готовят такой концерт, какой и на воле не увидишь. Выступают с этим концертом не 31 декабря, а в последний день, когда работает администрация тюрьмы. Таким образом они хотят показать, чему научились, как повысили свой уровень. Между праздниками проводим КВН, музыкальные конкурсы, соревнования по пауэрлифтингу. Кстати, эти соревнования помогали организовывать ребята из ассоциации пауэрлифтинга. Вообще к нам приезжают многие известные люди. Например, на Рождество у нас были архиепископ Риги Збигнев Станкевич, кардинал Янис Пуятс. На День независимости у нас побывали военные НВС, которые рассказывали о международных миссиях. К нам приезжают и с показом мод, артисты цирка, известные эстрадные артисты, например Бусулис, Ритулис и другие. Я считаю, что в свободное время нужно проводить такие мероприятия. На мой взгляд, заключенные должны каждую минуту быть чем-то заняты. Это для их же пользы, да и время бежит быстрее. Это отвлекает от мыслей сотворить что-то незаконное. Конечно, бывают ссоры между девочками, однако драки – это большая редкость. Конфликты возникают на бытовой почве, – говорит И. Златковская.
Но в целом, по словам Инны Златковской, атмосфера в тюрьме вполне благоприятная. И в этом, несомненно, заслуга администрации тюрьмы. Да и заключенным есть куда стремиться – за безупречное поведение их поощряют. Это разного рода поощрения, самое высокое из которых – 3-дневный отпуск раз в год. Надо сказать, что есть еще отпуск по состоянию здоровья – это когда нужно посетить специалиста для консультаций. Есть отпуск по случаю серьезной болезни близкого родственника и 5-дневный отпуск по случаю смерти самых близких родственников. Как рассказала Инна Златковская, на ее памяти был случай, когда одну заключенную она отпускала по случаю смерти близких людей трижды!
– Перед таким краткосрочным отпуском я с каждой из заключенных беседую. И говорю: «Вот теперь наступил тот момент, девочки, когда вы отвечаете за меня». И хочу отметить, что за три года, пока я являюсь начальницей тюрьмы, не было ни одного случая, чтобы «отпускницы» опаздывали с возвращением или чтобы возвращались в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Просто все хотят домой. И хотят домой попасть пораньше или сменить режим – уехать в тюрьму открытого типа, – рассказывает Инна Златковская.
КСТАТИ
Режим дня в Ильгюциемской женской тюрьме: 6:00 – подъем, утренний туалет, в том числе наведение женской красоты, завтрак. После завтрака – учеба, работа, посещение курсов, врачей. С 11:30 до 13:00 обед и обеденный перерыв. С 13:00 до 17:00 – учеба, работа, посещение курсов. С 17:00 до 18:00 – ужин. С 18:00 до 22:00 – личное время. В 22:00 – отбой. После подъема и перед отбоем – обязательные утренняя и вечерняя поверки (проверка численности заключенных).
С разрешения администрации заключенные могут иметь бытовые электроприборы: малогабаритный телевизор (до 50 см по диагонали) с игровой приставкой, малогабаритный холодильник, радиоприемник, фен. За эти дополнительные услуги платят сами заключенные согласно расценкам, установленным КМ.