Исповедь через окно

Короткая ссылка

Исповедь через окно
Недавно Рижская клиническая больница им. П. Страдыня ославилась инцидентом: дежурный врач не пропустил священника, вызванного родственниками тяжелобольного пациента. В итоге исповедовать пришлось через окно.

«Я с улицы проводил исповедь, ведь это мой основной долг. Конечно, остается неприятное ощущение, тем более, что это уже второй раз, когда меня выгоняют из этой больницы», – рассказывал священник, представитель римско-католической церкви Латвии Илмар Толстовс (LNT). 

Между тем существует договор между Святым престолом и Латвией, в котором указано, что церковнослужители могут свободно посещать больницы, тюрьмы, детские приюты и прочие учреждения, если люди в этом нуждаются. И вдруг дежурный эскулап заявляет, что в больнице Бог – это он. 

То, что такой случай действительно имел место, подтвердили представители названного выше медучреждения. Однако одновременно указывалось и на то, что ситуация не выглядела однозначно. Вот какой комментарий дает представитель больницы Страдыня Дана Калниня-Заке: «Это очень чувствительная зона, где опасность инфекций крайне велика, ответственность за жизни людей тоже крайне высоки. Несмотря на это, всегда пытаемся достичь ситуаций, когда священников пускают к пациентам». Теперь обе стороны стараются прийти к консенсусу, чтобы в дальнейшем подобное не повторялось. 

 

«СейЧас» решила не ограничиться описанием произошедшего и в рамках развития темы обратилась за комментариями к священнослужителям двух конфессий.

 

И. о. благочинного Даугавпилсскогоокруга протоиерей Дионисий (Горюнов):

 

– В Даугавпилсской региональной больнице священнослужители допускаются в отделение интенсивной терапии. Персонал относится с пониманием. За период моей 12-летней службы не было ни одного случая, чтобы в этом отношении чинились преграды. Медсестры и врачи очень лояльны, по просьбе родственников православные священники вхожи в любое отделение, я уже не говорю про хоспис, куда еду и днем, и в ночное время – халатик оденешь, бахилы – и пошел. Врачи врачами, но если человек находится в отделении интенсивной терапии, то тут уж на все воля Божья. Все в руках Божьих, в том числе и врачи. Подготовить человека к загробной жизни важно. И для чего врачу брать на душу грех, не допускать священника? Может быть, болезнь и случилась от грехов, которые надо исповедовать. Врач не должен этому препятствовать. Знаю, что в ДРБ есть и врачи атеисты, но и они относятся с душевным пониманием к просьбам родственников допустить к больному священника. К тому же и атеист, и верующий врач может однажды оказаться на смертном одре и нуждаться в исповеди. 

 

Врачи чаще других встречаются со смертью, такова особенность профессии. Отсюда может происходить психологический износ, притупление чувства сострадания. Согласно наблюдениям, военные врачи более чуткие. Исповедь может преобразить человека, вернуть его из загробного мира, в который он уже ступил одной ногой. Просьба об исповеди может стать последней просьбой человека. В то же время бывали случаи, когда люди переживали клиническую смерть и выходили из нее совсем с другим пониманием жизни, очистившиеся от греха. Все это очень тонкий момент, вопрос – врач чувствует его или нет.

 

Михаил Сивицкий, декан Даугавпилсского деканата римско-католической церкви: 

– Я служу в Даугавпилсе четвертый год и не припомню, чтобы в нашем регионе имели место случаи, когда бы к больному по просьбе родственников или его самого не допускался священник. Мне о таком никто не рассказывал. В отделения Даугавпилсской региональной больницы католические священники приезжают по средам и четвергам. Могу сказать, что отношение со стороны медперсонала всегда благосклонное. Да и какой вред больному может нанести церковнослужитель? Конечно, если в больнице установлен карантин, никто не поедет, все происходит по договоренности с администрацией медицинского учреждения. Молитва может способствовать выздоровлению человека, улучшению его самочувствия. Важна и исповедь. Бывают случаи, когда больной при смерти, тогда бросаем все дела и едем к нему, тут медлить нельзя.
Протоиерей Владимир ВоробЬев (РПЦ),

проводя параллель между врачом и священником, обращает внимание на то, что духовник подчас «оказывается сразу и терапевтом, и хирургом, и очень часто психиатром, и, конечно, он прежде всего должен быть духовным врачом». 
– От того, в какой степени кающийся вручает ему свою душу, – говорит о. Владимир, – зависит многое. Есть разница между врачом телесным и врачом духовным. До того как больной оказался во врачебном кабинете, он, может быть, не думал, что ему велят сейчас, например, глотать какую-то кишку и таким образом обследовать все его внутренности. Он этого не знал, но когда пришел, ему сказали: «Нет, ты отсюда не выйдешь, тебя нельзя отпустить, ты иначе умрешь, необходимо». Его можно уговорить, а можно и принудить; бывает, что родственники госпитализируют насильно тяжелобольных, а врачи усыпляют и делают очень тяжелые операции человеку, который не знает своего диагноза…
И на исповеди может встретиться нечто подобное, но здесь труднее. Здесь никак нельзя обойтись без воли кающегося. Все определяется его волей, его верой. И в руках духовника нет средств насилия, он должен быть искусен настолько, чтобы убедить, расположить кающегося не уйти, не остаться таким, как он есть, больным, а начать духовное лечение. Духовник должен воздействовать так, чтобы поставить с должной глубиной проблему духовной болезни, должен дать почувствовать ее опасность. Здесь требуется дар, который есть не у всех. Но более всего здесь требуется духовность. Необходимо, чтобы духовник был бы действительно обращен к Небу, к Богу в такой мере, чтобы больной чувствовал реальность духовной жизни. Чтобы он рядом с ним почувствовал, что тут открывается совершенно новая и самая главная сторона его жизни.