Интервью журналиста с Генеральным консулом началось со следующего вопроса:
– Олег Валентинович, после мероприятия в Городской думе Вы 1 сентября, в первый день нового учебного года, посетили Русский лицей. С какими словами обратились к русским школьникам в Латвии?
– Мои поздравления школьникам и их родителям, преподавателям соотносились с книгой «Выдающиеся русские латвийцы», одной из подаренной от имени Генконсульства лицею. Я высказал пожелание, чтобы когда-нибудь и имена сегодняшних лицеистов вошли в выпуски данного издания.
– А в какой школе Вы учились сами? И каким помните себя в школьные годы?
– Учился в обычной московской школе. Сегодня она преобразована в школу-интернат. Помню, был любителем пиротехники, но в то время в магазинах она не продавалась. Мы с ребятами делали ее сами. После салютов собирали оставшиеся ракетки, чтобы потом их использовать. Имелись и другие увлечения, которые, возможно, справедливо не приветствовались учителями и родителями. В то же время я учился очень хорошо. Но иногда возникало желание хоть на время отойти от норм поведения отличника... Такие желания посещали не меня одного, что личностям целеустремленным не мешает выходить в люди. Например, один из моих одноклассников-отличников ныне генерал-полковник одного из силовых ведомств. Но разве забудешь наши с ним пиротехнические «подвиги»?!
– А что еще увлекало в детстве-юношестве?
– Участвовал в вокально-музыкальном ансамбле, где я, самоучка, играл на гитаре. И, конечно, детская автотрасса в Москве, уникальная хотя бы тем, что инструкторами были школьники. Я стал инструктором по вождению в 15 лет. В шестидесятые годы принимал участие в парадах на Красной площади, посвященных Дню пионерии, за рулем «Москвича-403».
– Кто по профессии Ваши родители?
– Отец – инженер, в прошлом – военный. Мама – экономист. В семье было двое детей. Мой младший брат сейчас работает в коммерческих структурах.
– По первому образованию Вы физик. Как пришло желание им стать и что подтолкнуло со временем получить экономическую специальность?
– Решение поступить в МИФИ созрело в 10-м классе. В школе я успешно участвовал в олимпиадах по физике и математике. После окончания вуза работал инженером, принимал участие в научно-исследовательских работах, техническом обеспечении научных экспериментов медицинской направленности. А потом, может быть, заговорили материнские гены – поступил во Всесоюзную академию внешней торговли, куда в то время брали только по рекомендациям райкомов или горкомов партии. Мне такую рекомендацию дали. В столь авторитетные вузы я поступал, полагаясь исключительно на собственные силы. Вероятно, их было достаточно.
– И все-таки физика и экономика – вещи разные. С чем столкнулись после поступления в ВАВТ?
– Экономика стала совершенно новым этапом в жизни. Когда я узнал, что придется изучать монгольский язык, подумал, а не бросить ли, пока не поздно, это дело. Не бросил. К моменту поступления в академию я был уже семейным человеком. С женой Еленой, тогда студенткой первого курса техникума, познакомился в парке культуры им. Горького. Через полтора года поженились. Елена впоследствии стала модельером-конструктором женской одежды. У нас уже совсем взрослая дочь Анюта, менеджер одной из итальянских фирм в Москве.
– Известно, что в Вашей биографии был монгольский период.
– Я попал в Монголию экспертом Торгового представительства СССР в 1989-м. Всего в Монголии проработал 9 лет. Когда мы впервые прибыли на место, было темно. Утром с 12-го этажа жилого дома Торгпредства открылась удивительная картина – внизу все было сплошь усеяно юртами. И это почти в центре Улан-Батора! Само же Торгпредство располагалось на территории бывшей дипмиссии Российской Империи.
Юрты, в которых до сих пор проживает большая часть населения Монголии, – признак традиций кочевого народа. В данном случае народа мудрого, легкого на подъем, способного на оптимальные решения. В 1990-е годы молодые монгольские демократы, обучавшиеся в вузах Западной Европы и США, стали ратовать за исключение русского языка из программ обучения. Но у простых монголов сохранилось понимание необходимости русского языка. И без всякой помощи со стороны России они стали открывать школы с русским языком обучения, посчитав, что отворачиваться от большого соседа не стоит, это ни к чему хорошему не приведет.
Запомнилось гостеприимство монголов. В любую юрту в степи можно зайти, и тебя примут. У меня был пес Маргаш, которого я 20-дневным щенком купил в Монголии в первый год своего пребывания. Мы часто гуляли с ним в степи. Немецкая овчарка с примесью, возможно, волка… Это первая в моей жизни собака. В детстве я мог только мечтать о такой. Маргаш никогда не предавал в отличие от двуногих… Когда я завершал вторую командировку в Монголию, уже по дипломатической линии, псу было 12 лет. К сожалению, он не пережил этот возраст и навсегда остался на своей монгольской родине…
В этой азиатской стране у меня много добрых друзей. Приглашают в гости, но выбраться трудно. Монголия активно развивается, и Улан-Батор, который я впервые увидел в конце 80-х, не сравнить с нынешним. Выросли новые учреждения, объекты культуры, развивается торговый, гостиничный и ресторанный сервисы… В связи с последним отмечу, что мало есть мест на земле, где так вкусно готовят баранину! В общем, я влюблен в эту страну.
– И что было потом?
– Два года занимался бизнес-проектами, пока в 1996-м не поступило предложение из МИДа о дипломатической службе. Сначала служил в Центральном аппарате МИДа, затем опять началась работа в Монголии, теперь уже в качестве 1-го секретаря Посольства РФ, затем – советник, заведующий консульским отделом. К этому времени монгольская столица, как я уже говорил выше, стала более комфортной. Но мобильные юрты между тем никуда не делись, как и монгольские обычаи, например нельзя наступать на порог юрты. Те, кто побогаче, устанавливают юрту на деревянном настиле, но она может иметь и земляной пол. Интересно, что даже если у монгола квартира с удобствами, юрта у него все равно должна быть. Зимой в ней растапливают печь, а летом, чтобы охладить помещение, отгибают наверх войлочные полы.
Мудрые монголы научили меня упорству в достижении цели. Хочешь чего-то добиться, не бери с наскока, любое дело надо одолевать постепенно, но неотступно, как степные жители долго перемешивают кумыс, чтобы напиток получился таким, каким ему надлежит быть.
В Монголии, сообразно должности, мне приходилось заниматься среди прочего и политическими вопросами. В этом смысле очень помогало простое человеческое общение. Вернувшись из Улан-Батора, я работал в Центральном аппарате, в Департаменте кадров МИДа.
А в 2005-м появилась возможность продолжить дипломатическую службу в Генеральном консульстве РФ в Нарве, благодаря чему приобретен ценный опыт консульской деятельности, включающей в себя очень многое: работу с соотечественниками, помощь ветеранам, наблюдение за содержанием братских захоронений советских воинов, визовые проблемы и др. Замечу, что Нарва и Даугавпилс схожи русскоязычностью и, вероятно, вытекающими отсюда проблемами.
– Имели ли Вы представление о Даугавпилсе, когда направлялись сюда?
– До недавнего времени я работал в Департаменте кадров вместе с В.Н. Тузовым, бывшим Генконсулом в Даугавпилсе. Узнав, что и я собираюсь в этот город, Владимир Николаевич много рассказал мне о его достопримечательностях, людях, отзывался о Латгалии с большой теплотой. Поэтому уже изначально я был настроен весьма позитивно.
Планирую побывать в Крепости, где, как я знаю, сейчас идут реставрационные работы. В Нарве тоже есть крепость, но она меньше даугавпилсской. Тем не менее на ее территории активно проводятся всевозможные культурные мероприятия. А в башне Германа, за десяток километров видимой из России, действует исторический музей.
– С чем связываются Ваши увлечения вне рабочего времени?
– Страстно люблю путешествия на хороших автомобилях. Стараюсь оторваться каждые выходные. А в недалеком прошлом осуществил вместе с семьей автопробег по Европе – по Германии, Италии, Франции, Австрии.
– Профессия накладывает отпечаток на характер человека. Каким Олег Валентинович предстает в общении со своими домашними?
– Если бы я остался физиком, скорее всего, вел бы себя по-другому. Физики более открытые. Но я уже не физик, поэтому отвечу так. Когда у меня был пес, то он воспринимал хозяином меня, к моей жене относился как к другу, а дочку, с которой играл, считал младшей сестрой. Но если в мое отсутствие в лифте ехали жена и дочь, то в его двери уже никто больше не мог войти.
– Спасибо за оригинальный ответ. И последний вопрос: какие приоритетные задачи ставит Генеральный консул России перед собой?
– Главное сегодня – поддерживать дружественные, соседские отношения между населением России и Латвии – двух равноправных республик бывшего единого СССР. Необходимо продолжать развивать всевозможные контакты – как внешнеэкономические, так и политические, культурные. А дружить будем на основании законов, которые должны выполняться.