Печать несвободного человека8

И, тем не менее, время от времени случалась нереальная удача: очередному беглецу удавалось добраться до цивильного мира, удавалось даже отлежаться-отдышаться, сменить одежду и привести себя в порядок, но... счастье свободы продолжалось недолго – до первого милиционера. Как ни прикидывайся свободным человеком, но всякое служебное око усматривало зека в любой толпе. Там же описан случай, когда милиционер быстрым шагом настиг обычного прохожего и в упор прострелил ему голову – это оказался беглый лагерник.

***

Кто-то здесь проходил срочную армейскую службу в «гречковские» времена? Тогда не нужно объяснять:  попадаешь в чужой коллектив - и сразу понятно кто тут гусь, черпак, дедушка или дембель. Даже не глядя на выгнутую бляху, ушитое галифе, сапоги гармошкой и прочие неуставные знаки;  даже если их в баню загнать – голых и одинаковых - неужели ошибешься?

Или, скажем, идешь ты по военному городку, а навстречу из-за поворота – чужой незнакомый солдат. И уже издалека видишь:  жалкий полугодка дедом прикидывается. Ловит момент, пока собственные деды не видят. И даже не деталями формы выдает себя – выражением лица, походкой ...да фиг знает чем.

И согласись, что ты просто обязан подойти к наглецу и дать ему в зубы – «борзеешь салага?!!». Он поймет, что разоблачен и даже морду закрывать не посмеет, а окружающие одобрят: все правильно -  салагам нельзя борзеть.

***

На ту же тему – у Виктора Суворова. С началом Второй мировой войны гестапо арестовало чуть не всю советскую агентуру и резиденты остались без связи с Москвой. Тогда эти люди решили собраться вместе и выработать программу действий. Самостоятельное установление горизонтальных связей считалось расстрельным преступлением, но выхода не было. Местом сбора стала Женева. Но была серьезная проблема: эти люди никогда не виделись прежде, у них не было ни примет, ни паролей – как же им найти друг друга в большом городе?

И, тем не менее, они собрались вместе. Суворов пишет, что советские разведчики узнавали «своего» на улице точно так же, как проститутка безошибочно отличит в любой толпе коллегу по профессии.

***

Распознание «свой-чужой» в закрытой группе происходит на животном уровне, и потому так шибают фальшью криминальные телесериалы, где агент начинает ботать по фене и братки сразу принимают за своего. Или - переодетые фашистами партизаны, которые «в школе немецкий учили».

***

Во времена интифады израильские девушки-солдатки из службы безопасности безошибочно выделяли в толпе человека с поясом смертника;  весь твой маскарад может обмануть взрослого мужика, но не восемнадцатилетнюю девчонку.

А во времена фашистской оккупации именно местные дети, охваченные охотничьм азартом призовой игры, умели распознать в незнакомце тайного еврея, даже когда взрослые обманывались полной непохожестью.

И никто не знает, какая тебе роль выпадет при будущем историческом раскладе – кто и по какому запаху будет тебя ловить.  Даже, если успел примазаться к спасительным 88 процентам – все равно не зарекайся.

***

Вернемся в начало. Напоминаю: незримая печать гулаговского беглеца не соскребалась ни цивильной внешностью, ни талантом притворщика, ни даже убедительными документами; - профессиональный охотник чуял ее по запаху. Внутреннее состояние свободного человека невозможно имитировать, и Солженицын вспоминает уникальный случай, когда у беглеца не было запаха дичи.

Итак, какой-то особо ловкий еврей, даже не урка, а чуть ли не бывший бухгалтер, сумел-таки не только сбежать из лагеря и добраться до воли, но даже убедительно вписаться в нее. И никто ни разу не почувствовал в нем беглеца. Не помню про документы и прочие подробности, но ему удалось устроиться на работу и даже подняться по карьерной лестнице; он много ездил по командировкам.

...А потом его нашли и арестовали. Человека подвела привязанность к семье:  из каждого города он отправлял жене анонимные денежные переводы. И вычислили его по тому же принципу, который описан в сюжете «Ответ знают немцы».

***

В самом начале девяностых на забитой людьми барахолке Варшавского стадиона я влет вылавливал из многотысячной толпы «даугавпилсские» лица незнакомых людей. До тех пор, пока один из братков, собирающих дань, не подошел и не поприветствовал обидными словами «привет, земляк!»

Оказывается и у меня было «даугавпилсское» лицо?! ...Сегодня разочарование неприятного узнавания случается у нашей интеллигентной молодежи на просторах европейских стран.

***

В недолгий период оттепели между Северной и Южной Кореей бывал  даже взаимный обмен туристическими группами и коллективные встречи родственников. Как человек советского опыта, я хорошо представляю жесткий принцип северокорейского отбора кандидатур и меры страховки. И, все-таки не углядели – случилось небывалое ЧП.

Не помню уже подробностей: северокорейская группа чуть не в полном составе рванула, кажется, в полицию и попросила убежища в Южной Корее. Запомнилась картинка из телевизионного сюжета – как под полицейской защитой беглецов выводили к автобусу. И знаете, что самое изумительное? Оказывается у этого народа могут быть нормальные человеческие лица – усталые, встревоженные и даже печальные, но тем не менее это были обычные, свободные от привычной печати,  человеческие лица. Невероятно, но – так и было!

Даже несколько жалких часов свободы сделали с этими людьми чудо. Вот тебе и Азия-с! Так может зря поторопились в ту сторону разворачиваться, может зря ищем там «своих» - может они от природы люди свободные, а?

***

В сторону «англосаксонского» Запада смотреть нечего – это понятно. Главная книга для протестантского самосознания –«Исход». Базовая моральная позиция проста: НЕХОРОШО ЧЕЛОВЕКУ БЫТЬ РАБОМ. И никакие разумные соображения не принимаются. Эта же мысль – в голливудской мифологии многочисленных тюремных «побегов»: моральное право любого человека, за что бы его ни заперли, и в чем бы ни состояла его вина - использовать любой, даже самый ничтожный шанс стать свободным.

При том, что отечественный традиционный экшн гораздо чаще и охотней оказывался на стороне преследователя, а не беглеца. Как более востребованный и азартный. А на победном финале «руки вверх, вы арестованы!» возбуждалось не одно поколение советских кинозрителей.

...Так что – в Арктику! Только в сторону Арктики – там точно никто не помешает.