«Комбинат «Надежда»8
Где-то за пределами распиаренного «Левиафана» происходит незримый для широкой публики кинопроцесс, и время от времени на глаза попадается очередная совершенно замечательная работа – иногда в результате случайного рысканья по сети, иногда по чужой наводке, а иногда даже по ящику.
Подчеркнуто «никакое» название фильма – «Комбинат «Надежда» - ни о чем не говорило и ни на что не претендовало, а незнакомые фамилии авторов тем более ничего не обещали. Наталья Мещанинова и Дарья Савельева – кто-нибудь их знает? Кто-нибудь готов рискнуть полутора часами святого свободного времени?
Я рискнул, и с этим уже ничего не поделаешь. Сразу предупреждаю: кто хочет расслабиться и получить удовольствие – даже не вздумайте. То же касается впечатлительных и беременных – ваши чувствительные глаза и уши будут оскорбляться чуть не ежеминутно. В отличие от меченного «чернухой» «Левиафана», который на самом деле есть безупречнейшая с эстетической точки зрения работа, изделие двух «слабых» женщин находится за пределами наших понятий о приличной экранной картинке.
Однако, чернушность каждого кадра режет глаза ровно до того момента, пока не начинаешь понимать: а ведь никакой чернушности нет. А что есть? А есть полная идентификация нашего «жизненного» восприятия натуры со зрением авторов – абсолютный эффект узнавания. То же и с персонажами фильма: сначала они выглядят моральными уродами, а затем в мозгу переключается тумблер, и – снова происходит узнавание: обычные и нисколько не киношные люди. Даже не самые плохие, а - как все.
И, да простят меня поклонники «Левиафана», но Звягинцев сильно облегчил себе «художественный подвиг» - достаточно изначально загнать содержание драмы в притчу, а картинку – в остранение действительности, и , при условии таланта и профессионализма, успех по-любому обеспечен. Во всяком случае у критики.
Создатели «надежды» на подобные расчеты не пошли, их кино – абсолютно честное. Если кто понимает о чем речь.
***
Действие «комбината» происходит в современном Норильске. Главная героиня, восемнадцатилетняя девушка Света, живет с родителями, и мечтает уехать «на материк» - к своему парню. Свободное время она проводит в постоянном кругу друзей-сверстников. Развлечения однообразные: выпивка «на природе», финская баня, драки. Персонажи фильма всякую секунду существуют в состоянии повышенного внутреннего давления – энергетика злости ищет любого повода прорваться наружу. При всем убожестве разговорных тем и бытовой лексики, только ненависть умеет здесь находить яркую словесную форму. Только ненавидящее слово умеет бить в самую болевую точку.
Окружающий мир не создан для жизни – убогие промышленные пейзажи, жалкая растительность. Разговоры о «материке» напоминают знаменитую реплику доктора Астрова о «жарище» в Африке; во всей этой безнадежности даже не верится, что где-то может быть какая-то Африка и какая-то другая жизнь.
Мечтой о «материке» живет еще один персонаж фильма – проститутка Надюшка. Добрая, кроткая и отзывчивая девушка – самое приятное лицо в этой компании. Надюшка занимает низший уровень в иерархии местного «общества» и единственный человек, которого ей дано ненавидеть – это ее старый и больной отец. Заработанные деньги Надюшка откладывает для переезда «на материк». Это вызывает истерическую ненависть Светланы: «Она будет на пляже пи**ой торговать, а я сгнию в этом Норильске!»
Пока Света пытается найти деньги на билет к возлюбленному, тот объявляет по скайпу, что отношения между ними закончены. И тогда главная героиня понимает кто виноват в ее загубленной жизни – Надюшка. Ее яростная ненависть к безответной Надюшке забавляет друзей, и на день рождения подруги они преподносят ей шутливый подарок: мы тут скинулись и оплатили Надюшку, мы дарим ее тебе на один день – делай с ней что хочешь.
Компания выпивает на грязной промышленной набережной. Внизу – бурная и холодная река. Пьяная Света сталкивает Надюшку в реку. Та пытается выкарабкаться обратно, но Света не пускает. Надюшка плывет в сторону порта, ее голова несколько раз скрывается под волнами и исчезает окончательно. Парни бросаются в воду – безрезультатно: девушка утонула и ее унесло течением. Компания возвращается домой, ребята расстроены, а в глазах Светы – холодное, злое удовлетворение.
Потом Света ворует у брата деньги, покупает билет на Москву, но в последний момент передумывает лететь. Вот и все.
***
Простой пересказ фабулы не дает ответа на загадку: почему же это простое кино производит впечатление настоящего – мощного – трагического – искусства. То есть: это не головой понимаешь, а всеми чувствами, всем прежним зрительским опытом.
Можно, конечно сказать, что девочка Света – это и есть сегодняшняя Россия – изолгавшаяся, циничная и жестокая. А еще - униженно выпрашивающая чужой любви и бьющаяся в истерике от невнимания к себе. А еще - по-черному завидующая ничтожнейшему чужому благополучию, а еще – захлебывающаяся от переполняющей агрессивной злобы к любому, кого сама же назначит виновником. Амбициозно уверенная в себе, но при этом не понимающая, чего ей от жизни нужно, и уж тем более, не умеющая выразить эти словами. Потому что ничего кроме ненависти, она уже выражать не умеет.
Повторяю: можно сказать и так, но лучше не говорить, потому что на самом деле это кино не из тех, которые «критику наводят». Хотя и права на личные зрительские ассоциации никто ни у кого не отнимал.
***
«Комбинат «Надежда» - из того ряда фильмов, чей киноязык формируется всенародной доступностью и популярностью видеоснимающих гаджетов; мы уже давно привыкли воспринимать чисто сюжетом, не обращая внимания ни на трясучку авторской руки, ни на косую композицию. Вот и в нашем случае качество экранной картинки – в пределах любительской видеокамеры, а операторская работа... Знаете, если человек, делая переброс, промахивается с разбега на финальном фиксе и пытается исправиться на ходу – да за такое свадебному съемщику руки ломать нужно, а для «комбината» - нормально. Но!
Но, как говорится, дорого стоит сия простота – есть профессиональные «мелочи», о которых постороннему знать не положено и не интересно; высший пилотаж операторской работы – заставить зрителя забыть о том, что такая работа вообще имеется. Так же, как и безупречная работа с живым звуком – фигли на такое внимание обращать! Хотя именно эти продвинутые технологические возможности должны... нет, просто обязаны открыть для нас новую экранную драматургию.
Потому что в отличие от плавного изменения киноязыка, принципы экранной драматургии развивались исключительно мощными рывками – раз в несколько десятилетий. Первый рывок – с появлением звукового кино. Потом – послевоенный итальянский неореализм. Потом – французская «новая волна». Потом... А потом – ждем-с. Мир созрел, и уже давно кажется, что где-то вот-вот должно рвануть тааакое кино, что – ахнем. То есть: сначала ахнем, потом заругаемся-заплюемся, а потом изумимся: как же это раньше мы могли делать иначе?
Итак, продолжаем ждать. «Комбинат «Надежда» - именно из тех фильмов, которые дают надежду: а вдруг это случится в России – почему нет?