Эпоха экстремальных уроков8

Эпоха экстремальных уроков
В мире кино и театра порядочных людей мало, а порядочных поступков еще меньше. И потому всякое известное нам исключение заслуживает отдельного сюжета.

 

Прочитал в Интернете, что исполнилось девяносто лет легендарному ленфильмовскому редактору Фрижетте Г. И поскольку настоящая иерархия в мире кино определяется не штатным расписанием, а реальным авторитетом, выслугой лет, производственным опытом, личными связями и многими другими вещами, то уже сорок лет назад Фрижетту можно было отнести к редакторам-генералам. Так, одного ее слова оказалось достаточно, чтобы Динара Асанова, с треском изгнанная из «Киргизфильма», получила работу на «Ленфильме».

 

На время производства знаменитого германовского «Лапшина» Фрижетта Г. была зачислена в группу редактором. То есть, она была тем официальным «человеком от студии», который контролирует соблюдение утвержденного сценария и удерживает режиссера от всяческих творческих соблазнов.

 

Германа удержать не удалось – это стало понятно с самого начала работы. Режиссер, за которого много лет хлопотала та же Фрижетта, дождался, наконец, своего часа, он пренебрёг всеми условиями осторожной игры и пошел ва-банк – начал делать кино по своим правилам. Понимая, что это последний шанс, и что следующее кино ему уже не доверят.

 

Женщина-редактор оказалась в сложном положении. С одной стороны она прекрасно понимала все грядущие неприятности, и для себя лично – в первую очередь. Она обязана была доложить начальству и остановить работу над фильмом. С другой стороны она видела и понимала, что Герман делает гениальное кино.

 

С точки зрения служебных обязанностей у нее не было выбора, но она его сделала. То есть: позволила Герману довести работу до конца. А, поскольку у Фрижетты была репутация честнейшего человека и руководство студии верило ей на слово, то по сути она прикрыла Германа не только собственной шкурой, но и собственной профессиональной репутацией.

 

Напоминаю: пожилая Фрижетта была далеко не девочкой, она прекрасно понимала и о нашей тогдашней стране и о нашей эпохе. То есть, знала заранее: с художника спрос небольшой, а вот ей – служебному ответственному лицу - придется заплатить по немалому счету.

 

Естественно, «Иван Лапшин» был зарублен «худсоветом» - другие варианты и не предвиделись. Главное партийно-чиновное лицо пошевелило губами и выговорило одну фразу: «Эстетика не та». В переводе на понятный революционный язык – «контра ваш Герман».

 

Слово «эстетика» в советские годы обладало особым смыслом: по эстетическим предпочтениям отличали «своих» от «чужих» – история сохранила знаменитую фразу диссидента Синявского: «У меня с советской властью эстетические разногласия».

 

Итак, гениальное кино отправилось на полку, Германа, как и ожидалось, уволили с «Ленфильма», а редактор... слово «уволена» – не то слово: пожилая уважаемая женщина была вышвырнута из любимой профессии с волчьм билетом и «неблагонадежной» репутацией.

 

Люди с непромытыми мозгами и здоровой памятью хорошо понимают, ЧТО это означало в тогдашнем нашем мире. Тем более – в гнилом гебешном Ленинграде, пропитанном романовскими миазмами на три поколения вперед, в городе, улицы которого уже тогда топтал услужливый гебешный парнишка с глазками снулой рыбы, жидкими прилизанными волосиками и незапоминающимися чертами мелкотравчатого личика.

 

Фрижетту, как и многих достойных людей эпохи, спасла начавшаяся Перестройка – ее восстановили на работе. Фильм «Мой друг Иван Лапшин» был выпущен в прокат и взорвал все прежние представления о том, каким должно быть кино. Если до «лапшина» все студенческие короткометражки были «маленькими тарковскими», то теперь все будущие режиссеры подражали германовскому киноязыку. Сам Герман стал одним из героев «эпохи перемен», ему даже выделили собственную мастерскую «Дебют» - ковать будущих гениев.

 

...А теперь позвольте от первого лица: я считаю «Ивана Лапшина» важнейшей вехой всей мировой киноэволюции. И еще: я всегда любил слушать или читать Германа – этому режиссеру было о чем сказать. И только одна мелочь смущала. Дело в том, что рассказывая о собственных режиссерских мытарствах и особенно о злоключениях «лапшина», Герман ни разу не упомянул и не поблагодарил публично человека, который прикрыл его собственной незаметной судьбой ради этого самого «лапшина». Хотя... может я что-то пропустил?

 

Не помню кто это сказал: в жизни справедливости нет, а в искусстве – особенно. Фрижетта Г. несколько лет преподавала в нашей группе кинодраматургию и об Алексее Германе она отзывалась с материнской нежностью: «Алеша...»

 

***

 

...Перестройка вернула в жизнь тех, кого еще можно было успеть вернуть. Так, восстановили на работе еще одного из любимых учителей – режиссера-кинодокументалиста Бориса П. В свое время он вылетел из профессии с волчьим билетом за острый язык и неуважение к авторитетам. Видимо были и более серьезные грехи. Огромный еврей с буденовскими усами и голосом иерихонской трубы закончил войну командиром разведроты – это для тех, кто понимает ЧТО такое фронтовая разведка, и какова там продолжительность жизни; - с таким опытом можно ничего больше не бояться.

 

И вот этот грубиян, циник, неиссякаемый фонтан остроумия, неутомимый бабник и вообще – огромный сгусток витальности, заполняющий самим собой и своим громовым голосом любое пространство – имел одну слабость: трогательную и по-девичьи нежную любовь к кино. Он был из тех, которые способны ПЛАКАТЬ – ну вы поняли.

 

Чужой нелюбви к кино – не прощал. Из группы в двенадцать человек лично вышиб двоих. Однажды я сам чуть не нарвался. Дело было так. Мне удалось достать билет на «Рокко и его братьев». В небольшом кинозале я заметил нашего учителя, он сидел в последнем ряду и видимо тоже меня засек. На следующий день у нас был рецензентский семинар, меня вызвали к ответу, и я начал бодро разбирать какую-то заранее подготовленную французскую драму.

 

Учитель перебил вкрадчивым голосом:

 

- Скажи: ты вчера видел «Рокко» впервые в жизни?

 

- Да, - признался я, предчувствуя нехорошее. И оказался прав - П. взорвался громовым басом:

 

- Так какого...ты разбираешь перед нами какое-то говно?!! Ты вчера впервые посмотрел «Рокко» и – способен сейчас говорить о других фильмах?!! Запомни навсегда свой вчерашний день – ты вчера впервые увидел «Рокко»!!!

 

Даже после восстановления на работе П. продолжал вести себя нагло: программный урок по фильмам Григория Александрова он начал с грубых выражений в адрес услужливого автора «веселых ребят», ну и, чтобы не тратить время на говно, предложил провести с нами урок по Тарковскому.

 

С этой минуты он зависел от порядочности собственных учеников. Дело не только в грубом нарушении преподавательской дисциплины; напомню, что как раз в эти несколько лет Тарковский считался режиссером опальным, его имя было вычеркнуто из истории отечественного кино и из учебных программ. Помню малодушную статью моего любимого оператора Вадима Юсова, в которой он распинался в благодарностях перед придворным режиссером Сергеем Бондарчуком и даже словом не упомянул своего друга, с которым делал «Иваново детство», «Андрея Рублева» и «Солярис».

 

Это я к тому, что эпоха была одинаковой для всех, но все вели себя по-разному, и каждый сам для себя определял границу собственной свободы и совести. И счастье тем, кому в подлейшие времена повезло с настоящими учителями и настоящими уроками.

 

Об учителях – еще продолжу.