Янис Анманис: «Картина должна излучать доброту…»2

Этот художник стоит особняком. Ему невозможно подражать, как невозможно подражать душе человеческой.

Анманис известен как живописец, учитель, композитор, поэт. А было время, когда он воплощался в жанре пантомима и даже снимался в кино.

В Даугавпилс Янис Анманис приехал вместе со своей женой и музой Ингридой.

Директор Даугавпилсского музея Рута Гиптере назвала маэстро уникальным художником и уникальным человеком. Уникальность этого замечательного живописца, надо полагать и в том, что он продолжает творить в своем солидном возрасте. В числе представленных картин те, что написаны в минувшем году. Например, серокаменная «Старая Рига» или белокрылый «Аист».

Художница Валда Межбарде в разговоре с grani.lv обратила внимание, что в произведениях Анманиса присутствует наивность ребенка, они наполнены какой-то невероятной искренностью и непосредственностью. В такое придуманное пространство хочется войти, оглядеться, ощутить его волшебный свет.

Куратором выставки «Со знаком Бога на ладони» (продлится до 17 мая), выступила заведующая художественным отделом музея Лариса Кайминя.

В общей сложности представлено 40 произведений. На многих картинах Анманиса присутствуют ангелы, как напоминание о том, что в трудную минуту ангел всегда энергетически поддержит, а уже из картины эта энергия направляется к нам, зрителям.

Картины мастера содержат много символики. Иные так просто сотканы из символов, разгадать которые несложно. И, конечно, привлекают взор лазуревые краски, которыми насыщены некоторые работы седовласого творца.

На открытии выставки Янис Анманис, облаченный в расписанный стихами эксклюзивный пиджак, представал не только как художник, но также как поэт и музыкант. (У Анманиса вышло 15 стихотворных сборников).

Перед открытием выставки художник дал интервью порталу grani.lv:

– Янис, по какому принципу вы отбирали работы для выставки в Даугавпилсе?

– Старался избежать занудности, так случается, когда художник представляет один стиль. В итоге были отобраны работы разных стилей, периодов и техник. С одной стороны произведения отбирались интуитивно, а с другой – отражены мои творческие находки, которые могут говорить со зрителем понятным ему языком. Хотя, есть и абстракции…

– У вас была бурная творческая молодость. Вспомнить хотя бы руководство Днями искусств в Латвии. Как это получилось?

– В 1970-е годы такое предложение поступило на съезде художников. 1960-1970-е – время, когда в СССР стремились приблизить искусство к народу, дать людям духовную пищу. Проводились экспериментальные выставки. Я тогда сказал, хорошо, возьмусь, но есть одно условие: мне не будут мешать. Зал согласился, из чего я понял, что мне доверяют. Решил охватить Днями искусства и Домскую площадь. В этом хорошо помог художник Владимир Павлов, искусствоведы. Подключилась пресса, организовывались конференции. Дни искусств на Домской площади проходили 7 лет. Но первый раз художники представлять свои работы на площади не решались, непривычно. Моя идея не находила понимания. Тогда я сказал, если не хотите, сам все сделаю: у меня 300 работ и 200 стихов, плюс органная музыка. Моя решительность произвела впечатление, и в итоге все получилось.

– Большой пласт вашей жизни связан с Детской художественной академией…

– Я возглавлял Детскую художественную академию 53 года. Это рекорд! Все делалось на энтузиазме. Никакой особой помощи от государства не было. Средства, получаемые от продажи картин японцам, шли на помощь талантливым детям. Сейчас работа в этом направлении приостановилась. В основном сводится к акциям. Я подключаюсь там, где нужен импульс, где есть нужда в моем совете. Родители детей сами меня находят. Было время, когда мы собирались в Доме конгрессов, потом в Латышском обществе. В один период у меня обучалось до 300 детей.

– Ваша персональная выставка в Национальном художественном музее (1972 г.) имела оглушительный успех. Люди стояли в очереди, чтобы попасть, пять раз переносилось закрытие выставки, потому что народ шел и шел. Что вы чувствовали тогда?

– Чтобы сделать эту выставку, пришлось поработать. Успех воспринял спокойно. В это время в Национальном музее выставлял лучшие десять художников Латвии, но ко мне стояли очереди. Потом узнал, что было 36 тысяч посетителей.

– Вы являетесь автором эмблемы латышской школы, действующей при посольстве Латвии в Москве.

– Да, в моей биографии было десять лет руководства воскресной школой при посольстве Латвии. Приходили обучаться и русские, не только латыши. Чтобы заниматься с детьми, я два раза в месяц ехал на поезде в Москву. Эмблему, да, нарисовал по просьбе.

В связи с Москвой припоминается один случай. Я ехал туда на пленер и у меня стал спрашивать, что я буду рисовать. – В ответ я запел: «Когда я на почте служил ямщиком, был молод имел я силенку…» Потом на эту песню эскиз сделал.

– Опять удивили. Откуда такие познания народного русского творчества?

– Мой отец Хайнц Махачек, будучи журналистом, любил и хорошо пел русские романсы. У нас на первый взгляд была обычная семья, но каждый как-то проявлялся в творчестве. Мама работала в торговле и рисовала. Брат отца был живописец. Дедушка мой играл на трубе, а прадед был графолог и поэт.

– Ваша подпись стоит под обращением к Владимиру Путину о том, чтобы не менять статус московскому музею им. Рериха…

– Да, было такое. Рерих для меня один из любимых художников. Я посчитал своим долгом помочь рерихавцам, чем могу.

– Прозвучавшее имя Рериха вызвало ассоциацию с выносом картин этого художника, и не только его, Шишкина и других тоже, из Латвийского Национального художественного музея после его грандиозной реставрации и реконструкции. Тогда писали, что богатейшая в Балтии коллекция русского искусства передана в ведении музей «Рижская биржа»…

– Даже не знаю, где эти картины сейчас находятся. Я так сказать, немного в конфликте. Непонятно, зачем так поступили с шедеврами. Но каждый хочет себя чем-то позиционировать. В итоге получается, что это запретить, то запретить. В этом случае было принято концептуальное решение, что здание посвящается исключительно латышскому искусству.

Почему не оставить в покое признанных гениев? Или, если уж критикуете, так сделайте лучше. В подростковом возрасте я ходил в Национальный музей смотреть на картины Рериха, они меня вдохновляли.

– Янис, как прошла выставка, приуроченная к вашему 75-летнему юбилею?

– Оригинально! За несколько лет до своего юбилея я подал заявку в вышестоящие инстанции о том, чтобы мне была предоставлена возможность выставиться. Спустя год, ответили, что я не вписываюсь в концепцию предстоящих торжеств, посвященных 100-летию независимости Латвии. Тогда я пошел другим путем и сделал сенсацию: организовал на Центральном рижском рынке (овощной павильон) десятидневную выставку 320 своих работ. Люди приходили, смотрели, благодарили. Не это ли самая большая награда к юбилею?

– Да уж, поистине демократическое получилось мероприятие! А что вас связывает с Кримулдской частной усадьбой?

– Там устраиваются пленэры, экспонируется большое количество работ. В том числе работы детей. Также можно увидеть мои копии полотен Рембрандта и Леонарда да Винчи, картины самобытных талантов.

– Вероятно, вы не обошли художественным вниманием и латгальские пейзажи?

– Не обошел. Пленэры на природе проводились в Краславе, Лудзе. Возил туда детей.

– Мне рассказали, что вы одно время преуспевали в жанре пантомима. Неужели правда?

– Да, это было в 1967 году. Имантс Калниньш играл на рояле, а я исполнял философский номер: «Детство, Юность, Зрелость и Конец жизни». Наши совместные выступления проходили в Доме культуры Строителей в Риге. Публика принимала на «ура», овации не смолкали по 4-5 минут. В то время в Риге гастролировал знаменитый мим Марсель Марсо, и я видел его выступления.

– В Даугавпилсе раньше приходилось бывать?

– Да, но таких поездок было немного. Когда приезжал, встречался со скульптором Индулисом Фолкманисом, художницей Валдой Межбарде…