17 апреля 1912 года Россию потряс массовый расстрел рабочих на Ленских приисках. Эхо этих выстрелов, прокатившись по России, вызвало бурю народного возмущения. Через несколько дней вышла «Правда». Но на момент выхода газета еще не являлась официальным органом ЦК РСДРП (б), каковым считалось нелегальное газетное издание «Социал-демократ». Первый номер «Правды», который я недавно держала в руках, был напечатан в типографии товарищества Художественной Печати. Экземпляр газеты ценился в две дореволюционных копейки. А подписаться на «Правду» можно было за 4 рубля 50 копеек в год. Издателем значился член Государственной думы Н.Г. Полетаев.
К слову сказать, до апреля 1912 года в Вене издавалась социал-демократическая газета «Правда» под редакцией Троцкого. Выход же второй газеты с тем же названием вызовет острую полемику с обращением к немецким социалистам в качестве третейских судей. Победит ставшая ленинской «Правда».
РОТМИСТР В РОЛИ СТРЕЛОЧНИКА
Но вернемся к забастовке на приисках Ленского золотопромышленного товарищества «Лензолото», так как именно этим событиям и отзвукам от них во многом посвящалась «Правда» под №1. Прииски «Лензолота» располагались в районе города Бодайбо Иркутской губернии по реке Лене и ее притокам Витиму и Олёкме. Причинами стачки рабочих, по одной версии, называют крайне тяжелые условия труда и быта людей, по другой – соперничество акционеров лондонского общества Lena Goldfields Co., Ltd., которым руководили международные банки и в собственности которого находилось около 70% акций компании «Лензолото». Те, кто работал на приисках, называли свою жизнь «вольной каторгой». Труд по колено в ледяной воде по 10–12 часов в день. Часть заработной платы выдавалась в виде талонов, которые можно было отоварить исключительно в лавках компании, когда взамен часто выдавались некачественные продукты.
Участники забастовки приняли петицию к администрации, содержавшую требования: 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы и отдельной оплаты за работу в неурочное время, отмены штрафов, запрещения увольнений в зимние месяцы, улучшения жилищных условий и медицинского обслуживания, а также увольнения нескольких представителей администрации. Попытки Иркутского губернатора Ф.А. Бантыша урегулировать конфликт между администрацией приисков и бастующими не дали результата. В ночь на 4 (17) апреля по приказу жандармского ротмистра Н.В. Трещенкова арестовываются 11 членов центрального бюро. В ответ несколько тысяч рабочих направляются в Надеждинский прииск с письменным ходатайством к товарищу губернского прокурора об освобождении арестованных. Однако уже на подступах к прииску их встречают солдаты. По приказу ротмистра Трещенкова открывается огонь. Результат: 270 убитых и 250 раненых. Причины и обстоятельства этих трагических событий впоследствии расследовали две комиссии: правительственная – во главе с бывшим министром юстиции С.С. Манухиным и комиссия, возглавляемая лидером думской фракции трудовиков А.Ф. Керенским. Обе признали: условия труда на приисках несовместимы с человеческим достоинством, а применение оружия – не спровоцированным действиями рабочих, которые преследовали исключительно экономические цели.
Ответственность за произошедшее было возложено на руководство компании, на местные власти и лично на Трещенкова. Ротмистра, обвиненного в преступном деянии, увольняют со службы в жандармском корпусе и разжалованного зачисляют рядовым в пешее ополчение Петербургской губернии. Он погибнет в одном из боев Первой мировой войны 15 мая 1915 года. Но в 20-х числах апреля 1912 года ротмистр был очень даже жив, и, как писала «Правда», опираясь на телеграфирование из Иркутска, «тщательно обыскивал рабочих и политических ссыльных».
Позднее Керенский вспоминал: «В результате открытого расследования монопольное положение компании было ликвидировано, а ее администрация реорганизована. Трущобы, в которых жили рабочие и их семьи, разрушили, на их месте построили новые дома. Была повышена зарплата и значительно улучшены условия труда». Тем не менее стачка продолжалась до августа 1912 г., после чего свыше 80% рабочих покинули прииски. Страну охватили массовые митинги и акции протеста. Интересно, что современные исследователи связывают забастовку и последующие трагические события на Ленских приисках с установлением контроля над приисками – рейдерством. Дело в том, что к 1912 году сформировалось несколько влиятельных групп акционеров, заинтересованных в контроле над крупнейшей российской золотодобывающей компанией. С одной стороны, имелся конфликт интересов русского и британского бизнеса в правлении головной компании Lena Goldfields, с другой – представители управляющей компании «Лензолото» (во главе с бароном Гинцбургом) пытались не допустить фактического контроля над приисками правлением Lena Goldfields.
В ДВИНСКЕ ИСКАЛИ ЗАБАСТОВЩИКОВ
До грозного 1917 года оставалось пять лет. Противоречия в обществе нарастали как снежный ком, народ все больше презирал власть, власть ненавидела народ и боялась его.
Вот заголовки и краткое содержание статей «Правды» 1912 года. «Рабочее движение. К Ленским событиям» – о том, что забастовки принимают форму перекатывающейся волны: сегодня бастуют одни, завтра другие; «Стачки» – за подписью «бастующих рабочих», выдвигающих экономические требования; «На фабриках и заводах» – с позитивным отзывом трудящихся масс на «благое начинание в деле издания рабочей газеты, которая бы освещала все темные стороны нашей жизни». В статье говорится, что рабочие типографий и мануфактур «вносят свою посильную лепту в это дело и желают как можно большего распространения газеты». Материал «По России» содержит информацию о политических событиях в городах: Риге, Двинске, Москве, Николаеве. О Риге писали: «Первого мая по новому стилю здесь бастовали, без исключения, все крупнейшие заводы – не менее 20 000 рабочих. Были волнения и в среде здешних студентов политехнического института; студенты-корпоранты устроили митинг.<...> Заметку в «Правду» о Риге дал некто под псевдонимом Рижский.
О Двинске за подписью «Ш–ь» поступила следующая слегка ироничная информация: «Освященные традицией обыски в ночь на 18 апреля были произведены у нас и в этом году. С 11 часов вечера 17 апреля до самого рассвета полицейские наряды "работали", не щадя живота и арестовали много людей. Большинство арестованных – люди, совершенно непричастные к левым партиям. Для пополнения комплекта арестовали одного отца вместо сына, а когда нашелся последний, отца выпустили. Днем 18 апреля полиция обходила мастерские в поисках забастовщиков».
И на первой странице в рамочке: «По независящим от издателя обстоятельствам объявленная продажа №1 "Правды" по повышенной цене в пользу семей убитых ленских рабочих не может состояться». Объявление без объяснения причин…
Еще один заголовок – «Контроль рабочих», и под ним: «Рабочая газета может быть контролируема только такими рабочими организациями, которые составились для той же цели, для какой издается газета. <...> Отдавать же политическую газету под контроль беспартийных рабочих организаций – профессиональных, просветительных или увеселительных – это почти то же, что отдавать орган булочников под контроль металлистов».
ПРОГОЛОСОВАТЬ НЕ ЗНАЧИТ ИСПОЛНИТЬ
«Экономическая жизнь» представлена в «Правде» информацией о недостатке чугуна, в связи с чем «на юге России идет усиленная работа по расширению доменных печей: количество рабочих в металлургии возросло там с 59 тысяч до 69 тысяч. Московские заводчики и фабриканты просят о продлении закона о льготном привозе заграничного чугуна до 1 июля 1913 года». Говорится и о том, что в Америке, Бельгии, Англии и Германии растут цены на железо – «спрос очень оживленный». А в Москве «фирмой Л. Кноп и Ярославской мануфактурой понижены цены на миткаль (суровая хлопчатобумажная ткань, – прим.) и пряжу. Ожидается сокращение производства на хуже оборудованных фабриках, а может быть, и закрытие некоторых из них. Чувствуется перепроизводство».
Информировалось о заседании Госсовета (21.04), которое было посвящено обсуждению законопроекта о страховании рабочих. «Ряд промышленников выступает с возражениями на речь графа Витте, заявившего о блестящем положении русской промышленности. Тогда как Триполитов и Крестовников указывали на недостаток денег и на то, что русская промышленность дает значительно меньшую прибыль, чем заграничная. На что гр. Витте категорически возражал, спрашивая, чему же приписать тогда факт, что иностранные капиталы стремятся к нам, а не наоборот. По поводу заявления, что у нас нет капиталов, оратор напоминал: когда нужно было убегать от революции, то тогда капиталы находились и переводились за границу.
Витте вспомнил и о петициях промышленников, подаваемых ему в 1904 году, где те доказывали: страхование рабочих излишне, а необходимо лишь ввести равноправие всех и каждого перед прочным законом, сила и святость которого не могли бы быть никем и ничем поколеблены. В петициях говорилось о необходимости предоставить рабочему сословию полное право сходок и собраний в нерабочее время, право организовываться в союзы и общества для самопомощи и защиты своих интересов и т. д. «Что же мы теперь видим? – спрашивал Витте. – Где то отношение к рабочим, которое проявлялось в 1904 году? Я сам автор предлагаемого вам законопроекта и не отрицаю, что он страдает несовершенством, но лучше принять его хотя бы в несовершенном виде, чем вступить в дальнейший обструкционный период с рабочими». (В 1912 году в России произошло 1300 забастовок рабочих, прим.).
После последовавшей затем речи Тамашева о лечении рабочих статья о страховании рабочих была принята в советской редакции, возлагающей страхование на плечи предпринимателей». Но проголосовать не значит исполнить. Вот такие, читатель, «Правдоподобные» новости столетней давности.