Вместе с «Акадэм-квинтетом» он исполнил популярные песни из кинофильмов, романсы, народные песни, хиты мировой эстрады. Зал очень тепло принимал гостя из Санкт-Петербурга. О музыке, кино, театре, политике, семье и самоедстве – в эксклюзивном интервью еженедельнику «СейЧас».
– Вы участвовали в проекте «Две звезды» (2007–2008 годы), в дуэте с Дианой Арбениной заняли второе место, получили специальный приз Аллы Пугачевой. Как вам работалось с Дианой?
– Как драматический актер, я знаю, что дуэт – это диалог, это умение практически раствориться в партнере. И для этого нужны определенные внутренние качества, ну или определенная подготовка. Я с большими опасениями подходил к этому делу, глядя на Диану, потому что она безусловный лидер, достаточно бескомпромиссный человек, жесткая максималистка в оценках и так далее. Для дуэта все это нелучшие качества, и я думал, что у нас все будет сложно. Оказалось – наоборот. Свою роль, я думаю, сыграло то, что я актер, не просто певец, певцы капризные, хрупкие, а театральная работа закаляет. Если у нас и были на первых порах какие-то притирания, то они быстро закончились, и мы стали одной командой, открывали друг друга. К концу проекта я благодарил судьбу и обстоятельства за то, что я пел именно с Дианой Арбениной.
– Появились тогда слухи, что у вас с Дианой случился роман…
– Слухи… Дело даже не в слухах, а в слухоприемнике. Если уровень слухоприемника не способен отделить зерна от плевел и готов всю эту кашу-малашу в себя впускать, то пусть такие слухи и ходят. Мне неудобно за взрослых людей, повторяющих такую дребедень.
– Другой ваш большой проект – «Точь-в-точь». Как там всё происходит? Вы сами выбираете образы для перевоплощения или вам их навязывают?
– И то и другое. Вначале нас просили присылать свои заявки, организаторы из них выбирали. Все, что я просил, мне дали. Было и несколько персонажей, на которые я согласился, потому что мне предложили. У некоторых ребят все их заявки отмели, сказали – неформат и т. д., а так как они уже ввязались в эту историю, то приходилось справляться. Многие, я считаю, блестяще справились. Например, Лада Дэнс. Половина образов, ею созданных, – это предложения администрации, и при этом она делала все очень здорово, я восхищался.
Первоначально к этому проекту я относился весьма скептически: такое баловство, чтобы занять эфирное время. Но потом я увидел, как себя проявляют некоторые участники проекта, и меня это увлекло. Я понял, что могу что-то открыть для себя в своем мире, и согласился участвовать. При этом я открывал для себя многих исполнителей: зачастую то, что они сами представляют слушателям как собственное творчество, как-то мелковато, а тут они брались за таких персонажей, которые поднимали их собственный статус на более высокую ступень. Меня это поражало: какие нераскрытые таланты, берутся за такой сложный материал, достойно, тонко, изящно его раскрывают; может быть, если бы не этот проект, то ни сами участники, ни зрители не узнали бы о таких скрытых возможностях.
У меня есть определенный формат, в котором я работаю с «Акадэм-квинтетом», это достаточно камерная музыка, мы не все можем сыграть… И вот на проекте я позволил себе вещи, которые в моей концертной деятельности будут выглядеть неорганично, а тут было здорово. И мне близки все созданные мною образы, но я жалею, что не все спел как хотел. Не выдерживали связки, голос подводил. Самым сложным оказался Владимир Семенович Высоцкий, это было предложение от режиссеров. Я еле отважился, решился потому, что нужен был хриплый голос, он у меня как раз был таким после очередного тура. Очень сложно было.
– Там ведь еще и невероятный грим используется…
– Грим занимает в среднем четыре часа – это только нанесение на лицо пластической маски. Приклеивались даже веки, лицо менялось полностью. Жуткая вещь, ничего не дышит, а ты так ходишь десять часов, иногда и больше. Маску задувают аэрографом, чтобы цвет кожи был естественным, потом идешь к гримеру, он не меньше часа тоже колдует над тобой, добиваясь полного портретного сходства, потом еще парик, потом костюмеры. А дальше ждешь своего выхода, который, собственно, занимает всего лишь три минуты. Три минуты! И все это ради них.
– Такие масштабные, в чем-то даже изнурительные музыкальные шоу не мешают вашей работе в театре и кино?
– Я внутри себя позиционирую как поющий человек, получающий от пения удовлетворение, радость. Перед концертом всегда ужасное волнение, как перед экзаменом, но потом – сразу радость, и психика как-то восстанавливается. Кино, театр – это коллективное творчество, здесь ты от многих зависишь. И на каждом этапе ты не можешь дать себе четкий ответ, хорошо ли ты сделал свою работу. Я же жуткий самоед, происходит очень тяжелое нервное напряжение и истощение. И тогда появляется непреодолимое желание все бросить. По большому счету, чем успешнее складывается моя вокальная история, тем больше я верю в то, что с актерством надо завязывать…
– Но ведь есть фильмы, которыми вы довольны. Например, «Жизнь и судьба» Сергея Урсуляка, снятый по одноименному роману Василия Гроссмана…
– Редко так случается, что ты попадаешь к режиссеру, попадаешь в группу, команду, где с самого начала понимаешь – тут будет дело. И даже неважно, как к этому потом может отнестись какой-нибудь привередливый зритель. Удовлетворение от проделанной работы наступает в ту же минуту. Общаешься с режиссером, операторами; видишь, как работают звуковики, костюмеры, мастера по свету, рабочие на площадке. Фигуры консультантов тоже очень важны. Повторяю, понимаешь, что попал в дело. В данном случае это Сергей Владимирович Урсуляк, я люблю его работы, мне было с ним очень комфортно, мы говорили на одном языке. Но такое случается редко, по крайней мере у меня. Не стоит пенять на какие-то внешние силы; возможно, это я не готов, я чему-то не соответствую, не хватает способностей, таланта. В результате есть сериалы, которыми я очень недоволен.
– Вы играли Свидригайлова в «Преступлении и наказании» в МХТ имени А. П. Чехова и в одном из интервью высказали очень интересную мысль о создании фильма «Свидригайлов». Эта мысль получила дальнейшее развитие?
– Наверное, эта идея витала в воздухе, потому что скоро выйдет фильм «Вронский» по «Анне Карениной». И там будет такая история: Вронский уже в зрелом возрасте вспоминает свою жизнь и историю с Анной. Это уже будет по мотивам Толстого, снимает Карен Шахназаров, интересно, что получится… Но тема Свидригайлова совершенно не снимается со счетов, потому что с точки зрения психоанализа о Свидригайлове можно много рассказать. У нас в актерском мастерстве есть так называемые предлагаемые обстоятельства, актер часто представляет себе предысторию своего персонажа – откуда он вышел, почему он такой, почему так себя ведет. И вот с учетом этого со Свидригайловым можно очень интересно сделать, это такой тип мужской природы, там за многое можно ухватиться и развить историю…
– Многие музыканты, артисты, художники активно участвуют в политике, причем на разных уровнях. Я вот, например, недавно с удивлением узнала, что, оказывается, основатель «Агаты Кристи» Вадим Самойлов был на выборах доверенным лицом Владимира Путина. Вашего имени в каком-либо политическом контексте мне найти не удалось…
– Я считаю, что пирожник должен делать пироги, сапожник – сапоги и так далее. Все остальное – болтовня и пустая трата времени. Политика на самом деле – это не вчера придуманная история. И профессиональные политические деятели принимают эстафету от прошлых поколений таких же профессиональных политических деятелей, у которых есть доступ к определенной информации. У нас же нет этого доступа. Я знаю, какая высокая техника манипуляций общественным сознанием доступна телевидению, другим СМИ. Любой журналист знает, как манипулировать сознанием подписчиков в пределах своего издания. Это локальная история. А представьте мировую политику. Там такие этажи… И все вплотную привязано к разведке, а разведка – там такие мастера различных психологических разработок, такие асы. Могут быть в разработке отдельные люди и группы, и они будут вести себя так, как их разработали, совершенно об этом не догадываясь. Мне достаточно того, что я увидел на всех шоу-программах: как приходят первые места, как призы зрительских симпатий и многое другое. И ты видишь, как тобой манипулируют. Без всякой злобы, просто таковы правила игры. Я стараюсь во все это не играть, не обладая окончательными знаниями по тому или иному вопросу. Не хочу выглядеть сам для себя дурачком. Вообще если кто-то в политике залез не туда, ему быстро дают это понять, а если кому-то можно бегать и кричать, кричать и бегать, называясь оппозицией, то значит, ему это разрешают. Там такие шахматы… Я туда не хочу. У меня много своих задач, я хочу понять природу искусства, которое живет во мне. Иногда вот кажется, что ты схватил Бога за бороду, все тебе подвластно, а в следующий момент ты словно проваливаешься в песок, все уходит. Я это говорю и о кино, и о театре, и о концертах.
Я, как обыватель, могу сказать только одно: я бы хотел прозрачности. Если бы в хозяйственном плане в России был порядок, то политика не смогла бы на этом уровне заниматься разными манипуляциями. Но, судя по всему, управлять лучше голодными, недоодетыми, недообразованными, недолеченными и дальше много недо…
– Давайте поговорим о семье. У вас два сына, старший из них актер, и маленькая дочка. Хватает сил и времени на всех?
– Инстаграм и скайп помогают. Конечно, времени не хватает. В ноябре у меня было 17 городов, в декабре также. Бывает 13 городов, но тогда другие передачи и проекты, тот же «Точь-в-точь». Когда приезжаю, пытаюсь восстановить бреши, в плане личного контакта тяжело. Езжу к маме, брата с Украины перевез, с бабушкой один из сыновей живет.
– Старший сын актерской помощи у вас не просит?
– Нет, у него мама – актриса, если что неясно, он у нее спросит. Но в последнее время он стал большее внимание проявлять ко мне, ему, наверное, стало интересно. Думаю, скоро мы будем больше общаться на тему актерских приемов, секретов.
– Хотите, чтобы дочка стала актрисой?
– Нет, не хочу. Я в актерской профессии свой среди чужих и чужой среди своих. Я изначально и не хотел быть актером, я хотел быть певцом, но так сложились обстоятельства. Эта работа реально расшатывает психику; в первую очередь страдают самолюбие и самооценка. Нет такого дня, чтобы у актера не страдала самооценка. Как только он погружается с головой в работу, это его отпускает, но потом личностные комплексы включаются. Одни это скрывают, другие бравируют этим, но все душевно горят. А девочкам в два раза сложнее, чем парням. У девушек еще такое отягчающее обстоятельство есть – быть матерью. На материнство эта профессия очень действует: некоторые отказываются от материнства. Мне бы хотелось для своей дочери более естественной профессии.
– Что для Евгения Дятлова главное в жизни?
– Самое главное – сама жизнь, которая состоит из моих родных, близких, друзей. Это мама, брат, дети, жена. Не дай Бог, хоть с одним что-то случится…