В тот период, как, впрочем, и в последующие, были в Двинске/Даугавпилсе и свои богатеи, и свои бедняки, и свои мыслители о лучшей для народных масс доле. И свои критики, маскирующиеся под подписью «Обыватель» и прочими, – в итоге и мнение в газете выражалось, и голова автора оставалась цела.
Богатеи Двинска
В конце 1920-х имена богатых людей Двинска были прекрасно известны податному инспектору и комиссии из сведущих лиц, заседавших при нем. Уж они-то знали, кто сколько зарабатывает, кто на какие средства живет и сколько откладывает на черный день. На тот исторический момент городское население исчислялось 40 тыс. жителей, каждый из которых просвечивался зорким взглядом смотрящих.
«Имеет свой дом, разъезжает на собственной лошади, ходит в меховой шубе, а жена его в каракулевом полушубке, держит двух прислуг, в театре сидит не иначе как в первых рядах, частенько заходит в кондитерскую, в гастрономический магазин, и всегда у него в руках покупки. Брюшко отрастил себе, а у детей на лицах румянец яркий играет», – приводила выпуклые примеры богатства газета «Двинский голос» (1928).
В 1927 году в богатых да зажиточных числилось боле 1600 двинчан, таким гражданам предписывалось платить подоходный налог. В количественном отношении больше всего налогом облагались чиновники и служащие крупных частных предприятий. Таких в Даугавпилсе насчитывалось 568 человек, в начале 1928 года им предстояло уплатить 18 457 латов, т. е. в среднем по 33 лата с носа. Потом шли 434 торговца с общей суммой налога в 15 961 лат. Следующая по величине группа – торговцы и одновременно владельцы промышленных предприятий, эти 215 человек должны были уплатить 16 380 латов подоходного налога. Далее список богатых и зажиточных продолжали ремесленники – 127 человек облагались 2613 латами налога; крупные домовладельцы в количестве 120 – 5529 латами, 85 лиц свободных профессий – 13 169 латов. Завершали список 67 сельских хозяйств, которые в общей сложности должны были уплатить 2616 латов подоходного налога. Всего же по городу за 1927 год поступило в казну 74 742 лата.
Любопытно, что наибольший подоходный налог внесло некое лицо из группы «Свободные профессии» – 2052 лата. Вторая, впечатлившая тогда налоговая цифра – 1600 латов, как и третья, чуть меньшая, также исходили от представителей названной группы. Таким образом, «двинскими крезами являются не фабриканты, не банкиры и не торговцы, а адвокаты и врачи. Вывод не совсем бесполезный для тех, кто готовился избрать для себя ту или иную профессию», – писал «Двинский голос».
Нашлось что предъявить
Градоначальником, как уже упоминалось выше, в то время (1923–1937) был Я. Волонтс «как самый подходящий по своей незлобливости для активных командиров, отдельных частей и как приемлемый по своей безобидности для всех пассивных групп общественных избранников». Судя по информации, иронично подаваемой «Двинским голосом», 1927 год большими свершениями не запомнился: постановили устроить кладбище для неверующих; продали дом, принадлежавший бывшему городскому общественному банку, а деньги от продажи роздали бывшим его служащим; заставили домовладельцев освещать лестницы и парадные входы; отдали в концессию автобусное сообщение; постановили «украсить дома новыми дощечками» и, наконец, взять в свои руки распределение спирта. «Целый ряд других постановлений и решений нашего муниципалитета свидетельствует о том безнадежнейшем тупике, в который вгоняет жизнь городских чиновников».
Приводились и примеры: невыплата жалования учителям городских школ, задержка в выдаче квартирных полиции и «беспомощная толчея» по вопросу о тарифных ставках городским служащим и рабочим. Для выработки последних Городской думой был назначен срок – 1 декабря (1927), но и, перешагнув дозволенный рубеж, насущный вопрос оставался открытым. И городские служащие, и полиция только благодаря своей выдержке «не последовали примеру городских учителей, прибегнувших к столь сильному средству протеста, как забастовка». И все-таки самоуправлению нашлось что предъявить, помимо язвительно перечисленного, а именно: «выкуп водопровода и разрешение вопроса об отдаче в долгосрочную аренду городских земель, бывших под городскими фольварками».
1927 год запомнился и малым количеством пожаров при отсутствии противопожарных мер и средств на фоне засушливого лета. Информировалось всего «о трех сравнительно больших пожарах, но и они не причинили особого вреда населению». Однако уже 7 января 1928-го, будто в отместку на позитивный рапорт, «от невыясненной причины» вспыхнул пожар на Торговой площади, в так называемом железном ряду. Загорелось внутри 42-й лавки Ц. Рабкиной, торгующей железом. Пламя быстро охватило деревянную постройку, угрожая перекинуться на соседние деревянные лавочки, вплотную жавшиеся друг к другу. И только благодаря отсутствию ветра и зимнему времени года удалось предотвратить распространение огня. Владельцы пострадавших лавок заявили об убытке на 2300 латов. Как сообщалось, товар не был застрахован.
Звучит свежо…
Два раза в месяц безработные Двинска собирались на общие собрания, где обсуждались вопросы их собственного незавидного положения, а также как с одолевшей безработицей бороться. Однако «былых вождей», способных повести за собой массы, уже не было, что некоторые объясняли трусостью. 12 февраля (1928) безработные направили делегацию к члену Городской управы Альстеру с поручением пригласить его на очередное собрание. Но Альстер от такого приглашения всячески уклонялся и на собрание не явился. Потом напишут, что оно таки состоялось, однако прошло «шумно, крикливо и бестолково». Судачили все о том же: что необходимо расширять общественные работы, пересмотреть категории безработных; о выдаче квартирных и перевыборах уполномоченных. Временами шум приобретал такие размеры, что дежуривший полицейский грозил собрание закрыть.
Начиная с 1920 года «в целях экономии» чуть ли не ежегодно понемногу сокращался штат двинской городской полиции. Количество полицейских, обслуживающих территорию города, по величине своей, оставшейся в довоенных пределах, уменьшилось почти втрое. После урезания штата в 1926 году казалось, что сокращать больше некого, наличность полицейских довели до минимума. Оказалось, что нет! «На верхах» изыскали возможность с 1 февраля 1928 года еще больше урезать штаты полиции: в 1-м полицейском участке сократили одного старшего блюстителя порядка, во 2-м – одного надзирателя и одного блюстителя и столько же в 3-м участке. Итого ряды полиции поредели на 5 чинов. И это притом что работы у полицейских только прибавлялось.
Не пора ли, спрашивал «Обыватель», городскому самоуправлению возвысить свой голос, иначе может дойти до такого положения, что полицейский на улице станет редкостью, заслуживающей всеобщего удивления.
Другого критика городской действительности волновала иная проблема, связанная с делением русских людей на православных и старообрядцев. Допуская это «в делах религии», «Наблюдатель» указывал, что такой подход неприемлем в национально-общественных делах и вопросах: «Медвежью услугу оказывают общерусскому делу общественные представители некоторых групп, которые, не сознавая своей громадной ответственности перед историей, берут на себя диктаторскую роль сепаратного направления народных масс. Казалось бы, в Латвийском государстве русским национальным группам не в чем конкурировать и соперничать между собой. У них одни и те же задачи – поставить на прочные рельсы поезд общих русских интересов. Но на деле мы исповедуем шовинизм, демагогию и непонимание собственных выгод».
На такого рода мысли автора статьи «Выборная диктатура» навели предвыборные съезды православных и старообрядцев, состоявшиеся в Двинске 14 января, когда сепаратизм проявился особенно. «Выбирайте только своих!» – такой был лейтмотив всех речей и выступлений лидеров и вождей съездов. «Чувствуя силу своего численного превосходства, старообрядцы оказались несговорчивыми, поставив такие условия своим противникам, что последние вынуждены были отказаться от них, – сообщает «Наблюдатель». – Задача всех выборов – выдвигать на арену общественной деятельности самых лучших, самых достойных членов общества, которые своим беспристрастием, широким кругозором и культурно-прогрессивным мировоззрением могут принести существенную пользу всему населению. При групповом же давлении выборщиков избранными могут оказаться люди случайные, бездарные, и бесполезные…
В этой крупной ошибке и заключается весь грех тех общественных руководителей, которым удалось достигнуть поставленной ими цели – расколоть на части общую массу русских избирателей. Печальные результаты этого сепаратизма, конечно, не замедлят сказаться».
А что, звучит свежо…