Даугавпилсский "Сокол"1

В наше время многие даже не слышали о даугавпилсской русской сокольне. Однако еще живы люди, которые сами были ее активными участниками. Их воспоминания, чудом сохранившиеся документы и фотографии, а также рассказы тех даугавпилчан, чьи родители были участниками сокольского движения, позволяют нам прикоснуться к тому интересному и уже в чем-то легендарному времени.

Форму спрятали подальше

Сокольское движение возникло в Чехии в середине ХIХ века как ответ на онемечивание местного населения. Его основателями стали выпускники Пражского университета М. Тырш и И. Фюгнер. Главная идея движения строилась на прямой зависимости силы народного духа от физической и духовной подготовленности отдельных представителей народа. Тырш разработал основы гимнастики с оригинальными упражнениями, которые делились на четыре группы. Последовательное освоение целого комплекса упражнений (без снарядов, со снарядами, в группе и боевых) должно было закалить как морально, так и физически участников сокольского движения.

В Даугавпилсе инициатором создания местной сокольни стал Сигизмунд Василевский, который вступил в общество «Сокол» во время учебы в Пражском университете. Вместе с Евгением Соловьевым (он также учился в Праге) приятели сформировали группу единомышленников. В 1928 году в Даугавпилсе официально было открыто местное отделение «Сокола». Отсюда сокольство распространилось по всей Латвии. Даугавпилчане ездили по стране с выступлениями, организовывали встречи, консультировали желающих создать другие региональные отделения.

В Европе сокольское движение пришлось по душе эмигрантам из России, которые стояли перед реальной перспективой полного растворения в среде европейских народов. Поэтому возник «Русский Сокол», представители которого сформулировали свои идеологические воззрения на съезде 1932 года.

Кроме необходимости заниматься спортом, утверждались братские отношения между членами организации, сохранение русской культуры и русского самосознания в условиях вынужденного отрыва от Родины.

На знамени даугавпилсского отделения красовалась надпись: Русское гимнастическое общество «Сокол». Возможно, это и стало основной причиной того, что сокольство не было запрещено в Латвии после упразднения партий и объединений. Что касается формы, то ее все-таки пришлось спрятать подальше.

Действительно, сокольское обмундирование было более чем заметно. Парадный вариант включал в себя форму цвета хаки. На расшитом шнуром кителе красовались аксельбанты, галифе подпоясывались шарфом с кистями, голову украшала шапочка с пером (особым шиком считалось достать настоящее – соколье), на ногах блестели хромовые сапоги. После 1934 года соколы носили спортивную форму, на которой отношение к сокольству имела лишь эмблема на майке – летящий сокол с гантелей в лапах.

В состав общества (его отделения назывались гнездами) входили как взрослые, так и дети. Друг друга они называли братьями и сестрами. При этом взрослые именовались соколами и соколками, а дети – соколятами и соколочками.  Во главе общества стоял брат-староста, который выбирался на основе демократических выборов. В Даугавпилсе таковым являлся доктор Б.Б. Зубарев.

Теплой встречи не получилось

Для своего времени Зубарев был вполне обеспеченным человеком. На Новом Строении, в районе рынка, он имел собственный кирпичный дом, в котором была оборудована приемная для пациентов. Супруга Зубарева помогала мужу в качестве медсестры. Все соколы по традиции лечились у своего брата-старосты. Был у Зубарева и собственный легковой автомобиль – предмет зависти многих горожан.

В Даугавпилсском гнезде Зубарев завел прямо-таки военные порядки. Так,  при его появлении занятия прерывались, руководитель давал команду: «Встать! Смирно!» Все замирали, вытянувшись в струнку, и приветствовали Зубарева традиционным сокольским приветствием: «Будь здрав!»

Свои монархические взгляды доктор Зубарев не скрывал. Если кого-то из соколов уличали в симпатиях к советской России и коммунизму, того Зубарев показательно, перед строем, изгонял из рядов организации. Тонкости идеологического подхода варьировались в разных отделениях организации, но именно в Даугавпилсе они были строго монархическими благодаря мировоззрению брата-старосты. Более того: все взрослые члены общества должны были быть морально готовы оказать помощь России в культурном и духовном возрождении, если того от них потребуют обстоятельства.

В 1939 году, после призыва А. Гитлера к немцам, проживающим в разных странах, вернуться на этническую Родину, Б. Зубарев воспользовался тем, что кто-то из его родственников уже жил в Германии, благодаря чему он и уехал из Латвии в 1940 году.

Дальнейшая судьба брата-старосты основана на противоречивых слухах. Сначала говорили, что уже проживая в эмиграции, он активно поддерживал Германию в ее войне с СССР. Потом же утверждали, что он попал в советский партизанский отряд, в котором выполнял обязанности врача.

Однако точно известно, что после окончания военных действий Б. Зубарев появлялся в Нижнем Новгороде, а в 1965 году приехал в Даугавпилс, планируя встретиться с бывшими соколами. Его передвижения и планы были известны КГБ. Впрочем, теплой встречи не получилось: даугавпилчане не пошли на встречу.

Документы закопали в саду

Однако давайте вернемся ко времени расцвета общества «Сокол» в Даугавпилсе. Поначалу его правление находилось в подвальном помещении гимназии на ул. Варшавской. Потом оно стало занимать второй этаж дома Гальперина на ул. Старообрядческой (ныне ул. Таутас). Здесь проходили собрания, хранился архив и форма.

Резиденция даугавпилсских соколов располагалась по адресу ул. Шоссейная (сейчас 18 Новембра), 121. Ныне здесь находится заправочная станция фирмы «Лукойл», а тогда стоял большой сарай (бывшая конюшня), к которому примыкал просторный двор, переоборудованный под спортивную площадку. В переоборудованном помещении также располагались спортивные снаряды. Здесь занятия проходили в холодное время года. Недвижимость была передана обществу ее владельцем Кириллом Фроловым. К слову, К. Фролову принадлежало несколько домов, один из которых арендовал аптекарь Янкель Роткевич – отец ныне знаменитого художника Марка Ротко.

Спортом соколы занимались два раза в неделю. Тренировались в группах, под руководством наставников.

Кроме спортивных занятий, дети разучивали народные песни и танцы, с ними проводились занятия по Закону Божьему, преподавалась история и жития святых. При этом сокольское движение было очень толерантно. Несмотря на то что в Даугавпилсе действовал «Русский Сокол», его членами становились представители разных славянских народов и религиозных конфессий.

Общество существовало на членские взносы и доходы, получаемые от концертов. Периодически устраивались вечера с показательными выступлениями гимнастов, театральными постановками, музыкальными номерами и танцами. Большое значение в деле патриотической подготовки оказывало благоустройство братских захоронений русских солдат на православном кладбище.

Воспитателем соколов и соколок (младших членов общества) занимался Арсений Формаков – педагог, поэт и редактор газеты «Двинский голос». Его супруга Анна Формакова и Александр Чертов руководили театральными постановками. Во главе оркестра стоял диакон Успенской церкви о. Николай Закревский. Соколы ездили на конференции в Европу, распространяли сокольскую газету и даже в церкви венчались в своей форме.

P. S. После присоединения Латвии к Советскому Союзу даугавпилсская сокольня прекратила свое существование. Произошло это само собой: все занятия, вся деятельность в одночасье прекратилась без каких-либо общих собраний или заявлений. Вероятно, на это повлияли начавшиеся аресты.

Так, уже в июле 1940 года были арестованы С. Василевский (его расстреляли в январе 1941 года «за контрреволюционную связь с международной буржуазией») и А. Формаков, проведший в ссылке несколько лет. Чтобы хоть как-то защитить других членов общества, Елизавета Василевская (супруга Сигизмунда Василевского и дочь Кирилла Фролова) вместе с Семеном Слесаревым поехали в правление общества и собрали все учетные карточки. Документы сложили в жестяной чан, который закопали в саду дома в Майках (ул. Театра, 38), в котором тогда жили Василевские. Дальнейшая судьба спрятанных документов не известна.