Литературная страница "Созвучие" №5

Литературная страница "Созвучие" №5

Сегодня, 11 сентября, день рождения классика латышской литературы Яна Райниса. В настоящее время в Даугавпилсе проходят ежегодные Дни поэзии, которые носят его имя.

Алексей Соловьев

 

НА ГРАНИ БУДУЩЕГО С ПРОШЛЫМ

 

Отрада утренних минут...

Безмолвие пустынных улиц.

Еще деревья не проснулись:

Молчат, листвой не шелохнут.

 

Ни ветерка, ни дуновенья.

Остановись, замри и стой...

 

О, эти чуткие мгновенья

Перед дневною суетой!

 

Не в счет как будто все, что прожил.

Стою, дыханье затаив,

Под сенью лип, в соседстве ив,

На грани будущего с прошлым, –

 

Соединив собой на миг

Два времени в одном пространстве,

Свои сомненья и пристрастья

Меняя на рассветный блик...

 

 

ВЕЧЕРОМ ЗВЁЗДНЫМ

 

От резкого ветра бугрится вода

На Даугаве...

Гребни – как сивые космы.

Под вечер в реке отразится звезда,

А за полночь – многие звёзды, весь космос.

Клубящийся, млечный, вглядится в себя,

Удвоен, сдублирован в зеркале водном.

Замглится, уже нас, людей, не слепя

И фору давая бродячим животным.

Он пристально смотрит сквозь рвань облаков,

Челом помрачнев, запечалясь о чём-то.

О чём? –

Человечество сотни веков

Узнать норовит у него, звездочёта.

Колышется космос на ряби речной,

Сличая свои рубежи и границы.

Зачинщику этой поверки ночной

Заведомо двойственность сущего мнится.

О чём он, извечно-бессмертный, скорбит? –

Быть может, о бренности мира земного,

О том, что смещаются жизни с орбит,

Сближаются и разбегаются снова.

Скатилась по небу звезда, как слеза,

И к ней из воды устремилась другая...

Глядимся мы так же вот в чьи-то глаза,

Чтоб в них отразиться,

Себя постигая.

 

Литературная страница "Созвучие" №5

 

ГЛЯДЯ НА НЕБО

 

Вечер...

Вне дома бродить не резон.

Гляну в окно:

Пока ещё не темно.

...Солнце скатилось за горизонт

Огненным шаром.

Даль озарилась закатным пожаром...

Не погасает небесный костёр,

Пасть языкастую к догорающей тучке простёр;

Если пристальней приглядеться,

Планеты видны, –

Рдеют, угольно тлея.

Чуть поодаль, на западе, одиноко,

Но тоже высоко,

Маячит огарок луны.

Небо усеялось искрами звёзд.

Млечный путь – в отдаленье белеет,

Как вдоль Вселенной протянутый,

Пеплом усеянный мост.

...Но ничто в этом мире не вечно.

Вот и вечер

К концу подошёл.

Тускнеет и меркнет небесный костёр.

Затопляет сумрак улицу, двор.

Всё, что видел в окне хорошо,

Отдаляется, с глаз удаляется, прочь.

...Подступившая ночь,

Не слепи меня тьмою,

Тревожными снами не мучь! –

Так шепчу, оказавшись на ложе,

В кровати...

...Ночь прошла в сновиденьях миражных,

Тягомотных и маловажных.

Будь помоложе,

Всё бы чудилось праздничней, замысловатей,

Пробуждается утро,

Как в гробнице Христос –

Воскресает,

Раздвигая скопления сажистых туч.

Солнце свой яркий прожектор включает,

И в окно мне бросает

Живительный луч,

От грозящих земных помрачений спасает...

 

Люди смертны,

А свет –

Божествен, бессмертен.

Потускнет на несколько дней или лет,

Но вновь возродится –

Для него невозможного нет!

 

* * * 

 

Фаина Осина

 

У ПАМЯТНИКА ЯНИСУ РАЙНИСУ

 

Амфитеатр крыльца.

В двойном безмолвье – входы.

Меланхоличных окон светляки.

Ловила разомлевшая природа

В фонтанчиках дыхание реки.

 

Повсюду наважденье летней лени.

Рассеивая птичьи голоса,

Дремало неопознанное время

На эпохальных солнечных часах.

 

На столбике высоком постамента,

Бессменно глядя в сторону одну,

Одухотворены в скульптуре сны поэта

Про всё, про всех, стремящихся ко сну.

 

В периметр я вписывал овалы –

Следы, не совпадавшие в глуби.

И ты почти что не существовала,

И я тебя любил и не любил.

 

Шаг, пиршествуя, к центру притяженья

То близился, то встречи избегал.

Лик в камне улыбался. Неужели

Он видел моей жизни берега,

 

Читал мои не созданные вирши

И обольщенье Словом в них ловил...

На площади – полдневное затишье,

Час репетиций вымысла любви.

 

 

ПО УЛИЦЕ РИЖСКОЙ

 

Вечерней улицы огни –

двумя верховными рядами.

Вокзал.

Деревьев меж и зданий –

путь в маету людских равнин.

Если теченья не прервать –

оно уйдёт к реке и – в море.

Закон движенья. Что ж мы спорим,

хоть спор наш теплится едва?

Да и толпа весьма редка,

когда, войдя, сольёшься с нею.

Листва – бегущий шёпот сеет.

Квадраты счёл брусчатки кант.

А плиты – на дыре дыра –

без меры сыплют смех щербатый.

Обочин вдоль – цветёт богато

витрин и вывесок мираж.

А между тем, не улеглась

забот дневная лихорадка.

Тугой завод походок шатких

над всем – безвластие и власть…

 

 

ХРАМ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

 

Только я и войду в тихий белый собор.

Задержусь на пустынных ступенях,

словно слушаю пенье

моря, ветра и гор.

 

Колокольных мелодий прилив и отлив.

Всё сужается путь – кто мы? что мы? –

между айсбергом Дома

и Храмом, сметённым с земли.

 

Крест распятий… Языческий культ валуна…

Где питалась душа Божьим туком, –

на глубинных разлуках

зелень сосен темна.

 

Палых листьев соборность – парча и печаль.

Оголённость деревьев немая.

Что меня заставляет

Здесь стоять и – молчать?..

 

 

ГРЁЗА

 

Ниже уровня моря

точка зрения,

с нее я вижу,

нет – чувствую,

как ты восходишь.

Верходревье и легкий ветер.

Ты молод и тонок

внутри себя,

то есть, ты тот – навсегда, –

которого я любила.

 

Когда ты обо мне забываешь,

я все равно в тебе –

соавтор новых фантазий

о том, что было,

воссоздатель грядущего,

о коем ты грезил

до встречи со мной.

Но где ты тот,

что мечтал о моей любви

и меня любил?

 

Литературная страница "Созвучие" №5

 

ПОЭЗИЯ

 

Сжигаю черновики.

Под костерком –

прогорает земля живая.

Так и умру с тоски,

совершенных рифм ожидая...

…Упоительна страсть огня –

это поэзия чтит меня…

 

* * *

 

Lidija Vasaraudze

 

VECUMS PIENĀK NEMANOT

 

Gadiem steidzīgi aizritot,

Vecums piezogas nemanot:

Mati nosirmot sāk,

Mazliet kūtrāks top prāts,

Soļi lēnāki kļūst,

Sirds ne tik ritmiski pukst...

 

Taču visam par spīti

Turpini baudīt dzīvi:

No rīta sagaidi lēktu,

Ar smaidu pavadi rietu,

Priecājies par gadskārtu miju

Un zini –

Viss no to ar Dieva ziņu.

 

 

SKARBI VĒJI

 

Skarbi vēji kokus plosa

Tos līdz zemei dažreiz lokot,

Un ar visu lielo sparu

Rāda kokiem savu varu.

Noklust vēji, topot rāmi,

Atkal kokiem taisni stāvi.

 

Arī cilvēks līdzīgs kokam,

Ar viņu liktenis loka.

Cilvēkam ir jābūt stipram,

Nepagurt zem dzīves likstām

 

 

IR CILVĒKS LĪDZĪGS SVECEI

 

Ir cilvēks līdzīgs svecei:

Tas iedegas,

Tas liesmo,

Lokās dzīves vējos

Un beidzot dziest,

Aiz sevis atstājot

Tik savus darbus,

Ko spējis padarīt.

 

***

 

Евгений Голубев

 

Когда душа подобна птице,

то крови зов один – лететь

через тускнеющие ситцы –

туда, где рдеет листьев медь.

Лететь, не ведая ни страха,

ни остановок на пути,

чтоб парусом рвалась рубаха,

чтоб закипала кровь в груди.

Оставив всё без сожаленья

печалям пасмурных полей –

лететь на крыльях вдохновенья,

полёта дерзкого мгновенья –

порой дороже жизни всей.

 

***

 

Как Клявишки обветшали!

В землю вросли глубОко.

Тумана густые шали

укрыли дома до окон.

 

Стекают по склонам травы,

в них звёздные рыбьи стаи

плывут через луг в дубравы,

в глубинах бездонных тают.

 

Кукушка за озером где-то

надрывно как встарь кукует,

вновь, угасая, лето

у костерка воркует.

 

 

***

 

Я помню дорожную пыль,

её бархатистую нежность,

и как по пригорку ковыль

стекал в полевую безбрежность.

Стрижей острокрылых круги

от белых берез у дороги

до мельничных крыльев реки,

до заводей тихих, глубоких.

И это навечно со мной,

и гладь васильковая тоже,

что редкой, но тёплой волной

бессонную душу тревожит.

 

 

***

 

Жасминовые кисти тихой ночью

или берез осенних купола...

Глаза закрою – вижу их воочию

и ту тропу, что к ним меня вела.

 

Сквозь годы, расстоянья и ненастья

я верил, что увижу их опять –

таится в ожиданьях встречи счастье

и нежность, и любовь, и благодать.

 

Как важно знать, что где-то, пусть далёко

есть край Земли, что дорог мне и мил,

что негасимы свет родимых окон

и голоса всех тех, кого любил.

 

***

 

Лишь света полоска у окон,

а в мглистом покое с небес –

беззвездных, холодных, высоких –

крик птиц, покидающих лес.

И воет собака к ненастью,

и слёзы блестят на глазах,

ей мчаться б осеннею чащей,

но держат ошейник и страх.

Присяду в сенях на пороге,

набросив пиджак на плечо,

приблизится пёс одинокий,

задышит в лицо горячо.

Мы оба тоскуем о лете

в холодный и сумрачный час.

И, словно забытые дети,

всё ждём – вдруг, да вспомнят о нас…

 

***

 

Ко мне в корзину залетел листок –

подарок тихой осени и Божий.

Вчера под вечер был багрян восток –

он этот лист в свой цвет окрасил тоже.

 

Полна корзина. Этот ценный груз

несу как годы, тяжело ступая.

Звенит вослед печально росный куст,

с паучьей нити капли осыпая.

 

* * *

 

Галина Коленкова (Ливаны)

 

Осенние листья, красивый обман.

Беспечно кружит торопливая вьюга.

А время уходит в холодный туман,

И в этом тумане не встретить друг друга.

Лишь зыбкая память осенней порой

Коснется души просто так мимоходом,

И вспомнится синий, как небо, прибой,

И вечный, как память, гудок парохода.

Ах, память, зачем ты тревожишь меня

И в трепетном сердце рождаешь надежду?

Того что прошло не вернуть никогда

Не встретить друг друга, не будет как прежде.

Осенние листья, роскошный туман.

Красивая сказка средь призрачной грусти.

О, если бы ветер развеял туман

И вспыхнули вновь позабытые чувства!

Опавшие листья, туманы, дожди…

Но вот уже небо сияет как прежде.

И солнце в лучах, словно Ангел любви…

Гудок парохода и время надежды…

 

***

 

Еще не сгорела свеча,

Еще не погас огонёк

И трепетно бьётся в окне

Вечерней порой мотылёк.

Опустится тёмная ночь,

Раскинет покровы свои.

И лунный загадочный свет

Сольется с мерцаньем свечи.

И томно, и грустно в душе,

И бьётся в окне мотылек.

И странная тень на стене.

И кто-то ступил на порог.

Ступил? Или кажется мне?

Иль ветер стучит у ворот?

В безрадостном свете луны

Пропал за окном мотылёк.

Исчез, растворился в ночи.

А может? Быть может без сил

Лежит на холодной траве,

Исчез, словно вовсе не жил?

А время… Свеча догорит,

Погаснет, увы, огонёк.

И тень на стене задрожит

И молча куда-то уйдет.

Уныло и пусто в избе.

Одна… и вокруг тишина.

Не ступит никто на порог,

И в небе погаснет луна.

А утром… А утром заря

Окрасит далёкий восток.

И вновь встрепенётся душа.

И вновь оживёт мотылёк.

 

* * * 

 

Станислав Володько

 

ДЕРЯГА*

 

В детстве за околицей с друзьями

Я носится днями был готов.

Но меня домой вновь кличет мама, –

Слышу за околицей годов.

 

– Надо за дерягой собираться.

С неба деньги нам не упадут.

 

Взяв мешок, у леса побираться

С мамой неохотно я иду.

 

Поискать подчас деряжку надо, –

В том ее немалая цена.

Вдруг сердца нам наполняет радость:

Золотится, как хлеба, она…

 

С ношею нелегкой за плечами

Двинуться приятно в путь назад.

Вечером деревня нас встречает –

Любопытство светится в глазах.

 

И, шутя, старателями можно

Называть себя нам и за то,

Что пыльца деряжная похожа

На песок намытый золотой.

 

Встречи с нами рад заготовитель,

Хвалит нас за добрый намолот

И считает денежки: «Возьмите…»

 

И за лет околицею вот

Вижу я опять себя: с букетом

В новый класс иду в обновках весь,

Купленных за милостыню эту,

Что подал нам щедрый дядька Лес.

 

* Деряга – лесное лекарственное растение желтого цвета, по-научному: ликоподий.

 

* * *

 

ОРНИТОЛОГ

 

Птицы гимн поют, его встречая.

Он всегда здесь, в птичьем царстве, свой.

И кукушка, грешница святая,

Для него не может быть скупой.

 

И когда любимую однажды,

Будто птицу, он окольцевал,

Аист не заставил ждать, уважил

И принес им деток – Бог послал.

 

В стужу никогда не опустеет

У него кормушка под окном.

Добрым Айболитом пожалеет

И в беде не бросит птицу он.

 

На ветру осеннем орнитолог,

Как свою родню в неблизкий свет,

Провожает птиц на юг, им долго,

Помахав рукою, смотрит вслед.

 

Он в родном краю, дитя природы,

Лучшей доли Бога не просил.

Вот кому особенно подходит

Птичью фамилию носить.

 

И хотя пришлось ему, наверно,

В жизни также горести познать,

Окрылен работою своею,

Видно, – птицу счастья смог поймать.

 

Потому и людям всем, как птицам,

Он желает счастья и добра.

Так приятно пожеланье слышать

От него «Ни пуха, ни пера!»*

 

* В древних мифах и религиях птица считалась исконным символом свободы, достоинства, духовного возвышения человека.

 

* * *

 

ЯН РАЙНИС И БЕЛОРУСЫ

 

Когда-то зеленей была трава,

И небо голубей, и ярче солнце.

Здесь белорусам силы придавал

Сам Райнис, наш заступник, оборонец.

 

Быть может, что как россыпи росы, –

И песня белорусская запала,

И, может, что о том его просил

При встрече теплой в Латвии Купала.

 

Чтоб тут собой самими быть могли,

Чтоб тут не отреклись от предков речи,

Чтоб школы белорусские росли –

Держал Ян Райнис в Сейме знамя речи.

 

Поэтому так скорбью обожгли

Слова однажды: Райниса не стало.

И белорусы, слез не пряча, шли

За гробом вслед. Теперь – надежды мало.

 

Но вновь трава – как будто зеленей,

И солнце нам опять – светлей немного.

Не Райнис ли там, в звездной стороне,

За нас словцо замолвил перед Богом?

 

Рисунки Велты Лоце