Как оказаться в Больших Дураках (ФОТО)7

Чтобы оказаться в «Больших Дураках» (территория природного парка Daugavas loki), надо свернуть направо с шоссе на Краславу по указателю Боровка. Еще немного, и на левой стороне видим произведение народного творчества – знак, похожий на большие деревянные вилы, с надписью Lielie Muļķi и картой местных туристических объектов.

СПАСЕНИЕ В ТРУДЕ КРЕСТЬЯНСКОМ

Во дворе крестьянского хозяйства Ciruļi встречает и радушно приглашает в дом Инта, жена Петра Бабина, где мы присаживаемся для неспешной беседы за столом с чаем и душистым медом в сотах. Инта и Петр вместе уже 35 лет. Петр родом из Таборской волости, а Инта из Лимбажи, в Краславу попала молоденькой девушкой после Рижского техникума легкой промышленности. А Петр к этому времени, окончив пушно-меховой техникум в Москве, работал в Краславском зверохозяйстве главным зоотехником. После свадьбы супруги сначала жили в соседнем поселке Тартак. Жили не тужили – зарплата у мужа хорошая, а в конце года еще и премия под тысячу рублей. 25 лет отработал Петр Бабин в зверохозяйстве, о котором сегодня напоминают только пустые глазницы окон да памятный камень-валун, на одной стороне которого высечено: Краславское зверохозяйство, а на другой: знак дружбы села и города – серп и молот. При Бабине сменилось много директоров, один за другим уходили на пенсию: Кузьминов, Морозов, Сухаревский, Дорофеев… В лучшие времена в зверосовхозе произрастало до 30 тыс. норок. Пушнину возили в Ленинград да Москву. Жизнь в Тартаке била ключом – молодежи было много. Только на звероферме трудилось 120 человек. Клуб, детский сад, где Инта работала воспитателем, благоустроенная пятиэтажка, в которой не пустовала ни одна квартира… Но в начале 1990-х все нарушилось, пошло на спад. И выживать надо было уже другим трудом. Пять лет Бабины строили свой дом, обзаводились хозяйством в «Больших дураках», где и проживают сегодня в заботах крестьянских, доказывая всему свету, что название не главное, главное – человеческие качества. И разве Иван-дурак из русской сказки предстает таковым? Дураками людей власть имущие стремятся сделать.

Супруги Бабины рассказывают, что когда в этих местах хотели строить ГЭС, геологи, проводившие исследования, поясняли, что в древности по здешним полям проходило русло реки, которую сегодня Даугавой называют. По этой причине и камни встречаются совершенно необычайной формы. У Петра из таких камней целая коллекция собирается: есть круглые, как пушечные ядра, есть будто окаменевшие стволы дерева, а еще показывал камень с отпечатком древнего членистоногого… Но самый загадочный лежит подальше от дома, он совсем черный и, несмотря на небольшой размер, очень тяжелый, да еще и магнитит. Мы решили, что это космический пришелец, которым впору заинтересоваться ученым.

Петр давно увлечен пчеловодством. Начинал с пяти пчелиных ульев, а сегодня их несколько десятков. Чтобы мед был вкусный да полезный, высевает донник, фацелию, клевер… За остальным пчелы-трудяги в соседний лес летают, где и малина, и земляника к их услугам. Был случай в прошлом, когда завистники морозной зимой сбросили с ульев крыши. Но ничего, пчелки выжили. А все потому, что Петр не жадничает – меду в зиму оставляет столько, сколько положено. «Экономные пчелы лишнего не возьмут, а у скупого пчелы не водятся», – объясняет пчеловод. В минувшем году урожай меда у Бабиных был такой, что только раз в 10 лет бывает. В среднем на одну пчелиную семью больше 30 килограммов продукта вышло. Пчелы помогают жить. Благодаря меду, Бабины троих детей подняли. Сегодня с ними, под крышей родного дома, живет 17-летний сын, старшие дети за границей.

Кроме пчеловодства, Петр Бабин известен как народный художник. Рисовать начал, когда полвека на земле прожил. Поехал как-то в Даугавпилс и загляделся на картины латгальских художников. «А что, если и мне попробовать…» Мысль повлекла действие: купил в городе масляные краски, кисть… Для начала срисовывал картины великих мастеров, это была учеба на уровне ощущений – у Боровиковского совета не спросишь! Зато советы вслух давал здравствующий современник Гера Михеев из Даугавпилса, не отказал и хорошо известный в Латвии краславский художник Эдуард Пустовойтов. Прошло время, и персональные выставки работ Бабина состоялись в Даугавпилсе, Краславе, Резекне, Вильнюсе… Петр рисует на разные темы, но ближе всего ему мир животных. Позиционирует себя в качестве художника-анималиста.

ВИННЫЕ ПОГРЕБА ПЛЯТЕРА

Обидное название Lielie Muļķi деревне присвоил один из высокомерных графов Плятеров, выражая таким образом пренебрежение к обитателям здешних мест. На Плятеров в Латгалии трудилось более 13 тыс. крепостных. Неподалеку от «Больших Дураков» есть деревенька Mazie Muļķi («Малые Дураки»), где сегодня проживают сплошь родственники. И все по фамилии Ширвис. Молодежи нет. В «Малых Дураках» зарастают бурьяном срубы, построенные некогда умельцами без единого гвоздя... В стародавние времена неподалеку был еще хутор Mеža Muļķi («Лесные Дураки»), но от него только развалины и остались.

«Не слышала, чтобы здесь когда-либо дураки жили, – эмоционально говорит Инта. – Другое дело, что земля всегда была не слишком плодородная, каменистая почва. Хотя в колхозное время и лен, и кукурузу, и капусту выращивали, конечно, химия делала свое дело. Но и сегодня на огородах растет все, кроме апельсинов».

Раньше в этих местах было много людей с фамилией Muļķis. Конечно, некоторым хотелось избавиться от такого фамильного наследства. Меняли, когда выходили замуж или женились. Последняя жительница «Больших Дураков», носившая столь неблагозвучную фамилию, умерла в 2004 году – ее звали Антонина Muļķis. Антонина не захотела брать фамилию мужа – Малявка, посчитав, что незачем менять шило на мыло. В советское время власти предлагали даже изменить название деревни, но жители не согласились, дальновидно проголосовав за историческое.

Уведомленная о нашем приезде, в доме у Бабиных появляется еще одна гостья – Броня Тарашкевич. И с ходу рассказывает, что у нее есть двоюродный брат по имени Делфин, хотя деревенские его больше Дельфином называют, а то и вовсе ласково – Дельфинчиком. Дельфину Анисимовичу сегодня 73 года. Почему его дали такое имя, сказать затрудняется.

Броня, как и ее сестры (уже ушедшие в мир иной), родилась прямо в «Больших Дураках», и знает много историй о здешних краях, услышанных от старших родственников и знакомых. «Наши соседи Бронислава Куртиш и Мария Сауш ходили по вечерам в костел на спевки. Дорожка шла вдоль речки Рудня, мимо горы Омута. И вот интересно: только дойдут до горы, раздается музыка, пение, и будто костер горит… Пройдут мимо, и все – нет ничего. Сейчас-то эта гора широко оползла к речке и заняла ту дорожку. Из горы вытекает источник, мерили как-то его глубину, но до дна так и не достали. А метров двенадцать намерили…» – рассказывает 74-летняя Бронислава. Еще вспоминает, что вдоль берега Даугавы у Плятера винные погреба были, но их до сих пор так никто и не обнаружил. «Охотничий-то домик сгорел, а погреба остались…»

Броня с теплотой говорит о времени, когда в «Больших Дураках» проживало больше 30 человек, и способна назвать каждого поименно. Самым заметным, на ее взгляд, был кузнец и строитель Донат Бебриш, хотя почему был, он и сейчас живет. Правда, жителю за 80 уже. Сын Доната стал вертолетчиком и «прилетал» в свое время президента В. Вике-Фрейбергу в Даугавпилс, на праздник города. И внук – тоже вертолетчик.

Побывали мы и на местном погосте, где под старыми березами покоятся потомки тех, кого граф Плятер счел когда-то «дураками», тех, чьим трудом процветали его многочисленные угодья. Самая старая могила принадлежит Анеле Гужан (1858-1925), может быть, есть и более старые, только на них ни дат, ни имен уж не разобрать. Католики и староверы… Здесь никто никому не мешает, как не мешали и при жизни.

Огибаем погост и идем через цветущее поле к речке Рудня, текущей против солнца. Речка с характером, хоть и неширокая. Вода бежит быстро, образуя бурлящие порожки на камнях. Инта объясняет, что Рудню, когда она мелеет, можно перейти по камням. Удришская волость, о руководстве которой жители деревни Lielie Muļķi отзываются с большой благодарностью, обещает в скором времени построить мостик для перехода на тот берег. В Рудню впадает более мелководная Черная речка. Любуемся живыми картинами природы и возвращаемся. По дороге к дому Инта рассказывает, что в здешних местах водится много дичи: кабаны, зайцы, куницы, лисы… Одна такая лиса задрала бедного Барсика – кота-крысолова Бабиных. Жаль… Но Барсик успел полюбить кошку. Кошка благополучно окотилась, так что без крысоловов хозяева не останутся.

Уезжаем и думаем, что за отдыхом не обязательно лететь за тридевять земель. Пейзажи Латгалии ничуть не хуже. Мед, собранный с полевых лугов, чистая вода, прозрачный воздух и таинственные истории, будоражащие воображение… Что еще нужно? За всем этим и не только приезжайте, к примеру, в Ciriļi, не будьте дураками…