Обратите внимание: материал опубликован более чем пятнадцать лет назад

Последний из египтян

Последний из египтян
С горки на горку, с горки на горку – и вот уже дорожный указатель «Медуми». Именно в Медумской волости, на самой границе с Литвой, и находится Египет.  Чтобы не стать для жителей Египта неожиданными гостями, заворачиваем сначала в местный музей, с руководителем которого Мирой Петкуне договорились заранее, она обещала сопровождать нас по окрестностям.

Музей при Медумской средней школе образовался в 1996 году. Войдя, стали осматриваться, слушать и заслушались – большая история открывалась. Вот что значит, когда человек на своем месте – Петкуне не просто преподаватель истории, а еще и краевед – значит любит свой край не на словах. Начинался школьный музей с экспонатов, собранных еще учителем Зоей Якубовой (ныне покойной). Через Медуми в период Первой мировой войны шла линия фронта. Оружие, военную амуницию, останки погибших местные жители находят здесь по сей день. В музее этим отзвукам минувшего противостояния посвящена солидная для школы экспозиция.

 

В пенсионном возрасте в Медуми проживал генерал латвийской армии Андрейс Аузанс. В зрелые годы он был талантливым военным топографом и командиром 2-й латышской стрелковой бригады. Аузанс награжден многими орденами, в том числе за участие в Рождественских боях генерал получил орден Св. Георгия IV степени. В Медуми Аузансы владели 150 гектарами земли и двухэтажным домом. Им же принадлежал заводик по изготовлению сметаны. Понятно, что сметанка была не та, что нынче в магазинах. Но в 1940-м серпом прошлась коллективизация, и имение Аузансов было национализировано. Хозяева сбежали в Ригу, потом, в 1941-м, эмигрировали в Германию, а затем в 1948-м перебрались на жительство в Великобританию, где 23 марта 1953 года А. Аузанс скончался. Его дочь  Александра Судмале в настоящее время проживает в Торонто (Канада). Поддерживает связь с Медумской школой, приезжала сюда несколько раз – родина предков как никак! В 2001 году на здании школы установили памятную мемориальную доску в честь А. Аузанса, который внес большой вклад в развитие культуры волости. Это он, Аузанс, реставрировал Египетско-лютеранскую кирху, о которой рассказ еще впереди. На его средства был отлит колокол со словами: «Боже, храни Латвию!» Аузанс нашел, а вернее, пользуясь своим авторитетом, выбил государственные средства для строительства школы, которая была построена в 1937 году, а также средства для строительства волостной управы в 1938-м. Сегодня в здании бывшей Управы размещается вспомогательная школа.

 

На печати пирамида

 

В музее оформлена этнографическая экспозиция, посвященная истории поселка Медуми, название которого впервые появилось на картах в 1703 году. Что касается Египта, то до него от школы – 8 км. Земля египетская в свое время принадлежала Вильгельму фон Фристенбергу, первому хозяину Медуми. В феврале 1567-го, по распоряжению Курземского герцога, Фристенберг выделил на ней участок под строительство лютеранского храма. Известно, что в 1578 году в деревянном храме служил священник Кристиан Фирекерс. В 1636-м Египетскую кирху в результате военных действий разрушили казаки. После восстановления она простояла до 1812 года, когда французы устроили в ней казарму, а потом стерли с лица земли. Сейчас каменное строение, бывшее некогда лютеранским храмом, возведенным в 1823–1825 гг., пребывает, мягко говоря, в плачевном состоянии. Хотя числится как особо охраняемый объект архитектуры. А ведь было время, когда здесь среди стен, расписанных талантливым московским художником Иваном Щербаковым, с жизнеутверждающей силой разливались мощные звуки органа. В 1863 году Аугуст Этингенс провел реконструкцию кирхи и установил на ней башню. Пастор Густав Адольф Оскарс Свенсонс на средства Этингенса открыл при храме школу, в которой на немецком языке обучались 23 ученика. В 1874-м одним из учеников был Ян Плиекшанс, не помышлявший еще стать Райнисом. Петкуне рассказывает, что на печати лютеранской общины была изображена египетская пирамида и никаких тебе крестов или иных религиозных символов.

 

Вдоль дороги кресты…

 

В конце века XIX-го медумское имение принадлежало генерал-лейтенанту Михаилу Ушакову, который выкупил его из Митавского земельного банка. Выкупил и создал райский уголок отдыха, который успешно конкурировал с Межциемсом. Петербургская знать с удовольствием ехала в латгальскую «Швейцарию» от суеты мирской. В хозяйском доме был организован пансион, а вокруг размещалось два десятка симпатичных дач. В бытность Ушакова на 10,5 га земельной площади был разбит в английском стиле Медумский парк, для чего генерал-лейтенант выписал из Петербурга модного по тем временам ландшафтного архитектора Лацкиса. В 1915 году красивейшее имение было разрушено немцами. Сегодня о нем напоминает только старинный погреб и липовая аллея. Хотя нет, еще остался мощный каменный фундамент, на котором крепко стоит Медумская средняя школа.

 

Линия фронта, по словам М. Петкуне, держалась здесь до 1918 года. Сохранились траншеи, немецкие блиндажи и бункеры. В окрестностях Медуми воевал 12-й Кавказский стрелковый полк и 5-я русская армия под командованием генерала Плеве. На территории Медумской волости семь немецких кладбищ, все они ухожены. А вдоль дороги – кресты. Это братские могилы русских солдат и офицеров, погибших в Первую мировую.Такая вот история.

 

Побывав в старом парке, расположенном на берегу живописного озера, мы с фоторепортером Юрием Дунайским поразились его масштабам и видами здешней природы. Лесные пташки бегали под ногами, совершенно не пугаясь. Видно, здесь их никто не обижает, на вековых деревьях – скворечники....

 

На египетской земле

 

В Египте, куда мы направлялись изначально, сохранился единственный дом. Вообще-то до сих пор неясно, в какой исторический момент и по какой такой причине это место получило название Египет. Выдвигаются лишь предположения.

 

Раньше в доме проживала Аустра Жунда. Но с возрастом, говорят, перебралась к сыну в Даугавпилс. Когда-то это каменное строение, преобразованное сообразно нуждам людей в жилой дом, было...  конюшней. Потом в 1870-х постройка явилась почтовой ямской станцией – Египет находился у оживленной трассы Динабург – Новоалександровск. Здесь меняли почтовых лошадей. Известны цены на услуги – 12 копеек за каждые 10 верст. Но с появлением железной дороги все больше почты отправлялось поездом – необходимость в лошадях постепенно отпадала... К египетскому дому, как уже к жилому, достроили второй этаж. Но с Первой мировой дополнительный этаж согласован не был – она смела его одним махом, дом опять сделался одноэтажным.

 

В последний день апреля 2010-го двери нам никто не открыл. Не потому, что в египетском доме никто не живет, просто хозяина (единственного человека на весь Египет) на тот момент не оказалось дома. Во дворе, завидя непрошеных гостей, заливался охрипший от бестолкового лая пес. Он был совсем не злым, как предупреждала надпись на заржавевшей табличке, ему просто было невероятно скучно сидеть на цепи. Осмотрев дом снаружи, пришли к выводу, что он неоднократно латался, но стены, безусловно, еще крепкие, что камню-то сделается?

 

Рядом с вытянутым в длину домом – большой яблоневый сад, деревья в нем старые, неухоженные. Как-то мужу Аустры привезли в починку скульптуру, выполненную по мотивам басни Крылова «Лиса и журавль», в которой мудрый Иван Андреевич  Крылов учил современников, что как аукнется, так и откликнется. Скульптуру умелец починил, но заказчики ее назад так и не забрали. Опять требующая ремонта, она хорошо видна с дороги, да вряд ли сегодня кто-то озаботится ее внешним видом. Рядом с героями басни – парковая скамья, на которой посидеть не представляется возможным: сиденье напрочь отсутствует, есть только спинка. Просто авангард  какой-то... Зато на углу дома торчит спутниковая антенна – признак цивилизации.

 

Разрушать не строить

 

Потоптавшись еще немного у каменного строения с пришедшими в негодность деревянными хозпостройками, мы перешли дорогу и мимо молоденьких тополей, душисто пахнущих проклевывающейся листвой, направились к той самой Египетской лютеранской кирхе. Надо сказать, место для нее было выбрано великолепное – она возвышается на холме, внизу синь большого озера. Но, возвышаясь из последних сил, кирха разрушается, никаких служб, конечно, здесь давно не проводят, полное запустение... Однако архитектура вполне прослеживается, стены в некоторых местах невероятной крепостной толщины. Непонятно даже, как ее могли разрушить. Хотя разворотить при желании можно все – разрушать не строить, тем более во время войны. Вокруг строения – могилы. Захоронения датируются XIX–XXI веками. Под номерами, указанными на небольших железобетонных крестиках, спят в египетской земле Латгалии немецкие солдаты, павшие в Первую мировую. Судя по нумерации, могил таких должно быть 16, но пять из них отсутствуют. Можно предположить, что родные перевезли останки на родину. Рядом – безымянные могилы, могилы с железными крестами. На могиле пастора-просветителя Свенсона (1822–1884) большой черный металлический крест, здесь же похоронена Элизе Свенсон (1830–1874). Привлекает внимание черный мраморный памятник. Читаем: Яну и Мариане Грюнвальдам. Как оказывается, Ян – прадед той самой Аустры из Египта. Его год рождения – 1826-й.

 

На обратном пути говорим о том, что на границе Медуми с Деменской волостью есть еще одно место со звучным названием Берлин, где поля были усеяны снарядами, оставшимися от Первой мировой войны. Местные жители, прежде чем засеивать поле, вынуждены были долго собирать тот взрывной урожай. Кто-то из местных, уже после Великой Отечественной, горько пошутил, что землю они отвоевывали так же, как Берлин в 1945-м освобождали. Так это название и прижилось, вытеснив предыдущее, о котором уже никто из старожилов и не помнит...