Но еще есть время, чтобы разузнать подробнее об этом прекрасном животном. Поэтому – вперед, вместе с газетой «СейЧас»! – Куда? – На конный двор Klajumi, конечно, ведь именно сюда нас любезно пригласила Илзе Стабулниеце и ее муж Виктор.
Заходим – и сразу любопытствующий взгляд больших карих глаз. Берта, Раса, Гунта… У каждой из поселившихся тут 12 лошадей свое имя, свое место с симпатичной калиточкой, при этом каждая видит соседку – отгораживающие стенки невысокие, и скучать лошадям не приходится – общайся сколько хочешь. Илзе поясняет: на конном дворе одни кобылы, жеребцов нет. Так спокойней. Но если в жеребце возникает необходимость – доставят «по вызову». Последний раз для покрытия двух лошадок вызывали из Смилтенского края латвийского упряжного по кличке Грим. Кстати, этот самый Грим оказался подарком Раймонда Паулса. Одаренный композитором крестьянин Янис Янсонс принял жеребчика в качестве приятной неожиданности, вознося руки к небу.
Илзе с Виктором на двоих 75 лет. Лошадей обожают с детства. У Илзы первая лошадка появилась в 17 лет, вместе с латвийской независимостью. До этого лошадей в собственность покупать запрещалось, сельские брали их только в аренду у колхоза. Ту, первую лошадь родом из Удришской волости, звали Машкой, она тоже таила сюрприз – принесла Илзе жеребенка. «Хитрый цыган, когда продает лошадь, говорит так: "Лошадь хорошая: на дерево не идет и железа не ест". Для сведущих это означает, что лошадь боится деревянных мостов и не забирает в рот железные удила. Когда я Машку покупала, многого не понимала, но, к счастью, она и на деревянном пароме через реку спокойно переправилась (тогда еще не был построен краславский мост), и с удилами проблем не было. Проблемы возникли с отношением к сельскому труду – Машка работать не любила, считала, что она не для этого предназначена, ей больше нравилась роль верховой лошади», – рассказывает Илзе о первом опыте.
У каждой – своя биография
Под крышей конного двора – уютная комната для упряжи, где напротив каждой сбруи – фотография лошади, которой она принадлежит. Конная упряжь для верховой езды стоит недешево. Для одной лошадки такое «поверхностное» удовольствие обойдется приблизительно в 700 латов. И это не предел! Среднее по цене седло тянет на 400–500 латов, но есть за 1000 латов и больше. Для телеги упряжь намного дешевле. У лошадей, как и у людей, – свои биографии. К примеру, Пандора по паспорту не Пандора вовсе, а Плакса. «Мы покупали эту белорусскую упряжную в 2008 году жеребенком в колхозе "Золотая подкова" Витебской области. Лошади там задействованы на сельских работах, и мама Плаксы не имела возможности быть с ней в течение дня. Когда годовалого жеребенка закрывали одного, он очень переживал, плакал… Вот и прозвали Плаксой. Нам имя не понравилось – переименовали в Пандору, но древнегреческая Пандора тут ни при чем – имелся в виду бамбуковый мишка панда – Пандора схожа с ним по окрасу. Нашу Райту мы тоже брали в "Золотой подкове", но у Райты – другой характер, за него ее сначала назвали Романтикой – уж очень задумчивая лошадь, где гуляют ее мысли, представить сложно…» – говорит Илзе о второй переименованной.
Конюшню на 15 мест, в которой мы побывали, супруги открыли недавно – в 2012 году. Предприятие дорогого стоит. Начало было положено в 2005-м, пока строили, выиграли эко-туристический конкурс, что позволило «разбавить» собственные вложения в конный двор 5 тысячами конкурсных латов. О своей конюшне супруги с гордостью отзываются как о «мультинациональной». «Мы же на приграничье! Поэтому у нас породы не только латвийские, но и белорусские, литовские», – поясняют. В планах прикупить пони из Эстонии и жеребца-производителя.
Откуда жеребец будет родом, пока твердой ясности нет. Уточняя национальные черты лошадиных характеров, коневоды отмечают, что у белорусов лошади более выносливые и неприхотливые в еде, на них всегда можно положиться – не подведут. Латвийские – универсальные. На такой лошадке и в костел съездишь, и поле запашешь. В то же время наш крестьянин всегда любил похвастаться своей лошадью. Поэтому латвийские лошади более рослые. Что же касается литовской породы, то у Илзы с Виктором в арсенале тяжеловозы. «Вывозим на них бревна из леса, лошадь пройдет там, где нельзя задействовать трактор – у нас экологически чистое хозяйство», – объясняют супруги. Все лошади приспособлены для конных прогулок по здешним чудным окрестностям, когда можно верхом, а можно и в повозке. Кроме того, четыре лошади конного двора Klajumi имеют специальный сертификат, позволяющий использовать их для рейттерапии (реабилитация, основанная на верховой езде). Так что лошадь, ко всему прочему, это еще и доктор. Конечно, в данном случае речь идет об уравновешенных, спокойных и хорошо выезженных лошадях.
О Чем говорят лошади
Однако не надо думать, что в лошадином стаде все одинаково вежливы и спокойны. Более сильные, уверенные в себе и здесь берут свое: к примеру, отталкивают старых или совсем молодых лошадок от чего-то вкусненького. Илзе рассказывает: в конюшне обозначилась тройка «генеральш», высокомерное поведение которых особенно заметно в поле. Это Берта, Сканда и Земене. Берта – литовский тяжеловоз, Сканда и Земене – латвийские упряжные. Интересно, что 14-летняя Земене, однажды заняв лидирующее положение, сохраняет его до сих пор. Такие лошади, отстаивая свою значимость, могут лягнуть более слабых или даже укусить.
А теперь к позитиву, которого в лошадином роде-племени, несомненно, больше. Оказывается, лошади любят поиграть, когда пребывают в хорошем расположении духа. Замечено, что настроение у этих животных может зависеть от погоды, ну совсем как у людей! Лошади чувствуют весну, радуются первому солнышку, первой зеленой травке. Но и снежную зиму любят! Илзе говорит, что они с мужем не раз наблюдали, когда лошадь, бегущая за другой, весело ловит ртом снег из-под ее копыт. Очень трогательный момент – рождение жеребенка. В течение двух часов новорожденный должен подняться на ноги и приняться сосать материнское молоко, иначе, увы, – не жилец. «Мы всегда смотрим, чтобы у жеребенка суставы были в порядке, чтобы мать ласково приняла…» – говорит Илзе.
Часть лошадей конного двора Klajumi приучена к выстрелам – эти лошади участвуют в военно-исторических шоу. Но Илзе не забыть случай, приключившийся 12 лет назад, когда в центре ночной Краславы тоже отмечали год Лошади. Илзе прибыла на праздник в санях в образе Снегурочки. Все шло замечательно, пока подростки не стали бросать под ноги лошади хлопушки и бенгальские огни. В довершение прогремел фейерверк. Эти неожиданности так напугали бедную лошадь, что она со всех своих ног бросилась домой, управлять ею было совершенно невозможно. Снегурочка в санях тоже страха натерпелась. К счастью, тогда все обошлось. В конце декабря наступающий год Лошади тоже приветствовали питомцы конного двора Klajumi, именно они доставили Деда Мороза в Даугавпилс (26.12.2013). Кстати, лошади очень любят овес, ржаной хлеб, морковь, яблоки и сахар – постарайтесь, чтобы все это было на вашем новогоднем столе.
То, что лошадь – это поэзия в движении, мы убедились, когда Виктор откинул задвижки калиток и выпустил шелкогривых на приусадебную волю. Некоторое время лошади позировали нашему фотографу в загоне, а потом, увлекаемые лихим наездником, умчались вдаль – куда именно, за моросящим дождиком было и не разглядеть. Вот, кажется, только что были – и вдруг растаяли, как мираж…
Илзе и Виктор рассказали, что в новогоднюю ночь обязательно пойдут в конюшню послушать, о чем говорят лошади. Эта единственная ночь, когда они могут общаться между собой на человеческом языке. Подслушивать такие беседы надо очень тихо. Если лошади поймут, что в конюшне люди, сразу перейдут на свое «и-го-го». В прошлом году лошади говорили, что им хотелось бы больше угощений, а работы поменьше, и спорили, кого из них хозяева больше любят. Сетовали, что подковы дорого стоят. «Шутка ли: подковать одну лошадь – 20 латов, да плюс подкова на каждое копыто – полтора. Вот и считайте!» Вспоминали лошади и свои поездки по городам Латгалии, особенно восхищались Даугавпилсом.
Осталось заметить, что у людей и лошадей много сходства: мы пашем на работе, бегаем по магазинам, ржем над удачными шутками, фыркаем от недовольства, кто-то кого-то «кусает» от злости, а кто-то порой «закусывает удила», чтобы не сказать лишнего, некоторые из нас могут при случае лягнуть, и все мы любим вкусненькое. А вот вам и мысль с акцентом государственной – на конюшне мелочей не бывает: выпадет гвоздь – сломается подкова. Сломается подкова – упадет лошадь – погибнет всадник. Погибнет всадник – падет крепость. Падет крепость – не станет государства. Получился целый тост.
Итак: «За то, чтобы ни один гвоздь из государственной и нашей личной подковы не выпал!»