Панк-музыкант: «Новая волна» не нужна»21

Кто такой Иннокентий Марпл?

Это, по словам Дамбиса, совершенно вымышленный персонаж, которого он назвал своим прообразом в конце 80-х годов в разговоре с журналистом и литератором Дмитрием Сумароковым. Иннокентию Марплу придумали «биографию»: сделали скрипачом и любителем горячительных напитков, отправили жить в Англию 19 века, где он страдал приступами душевного расстройства, погружался в галлюцинации и свободно разговаривал с Богом и Сатаной. Д. Сумароков создал позже международный нелинейный роман-проект «Иннокентий Марпл», в нем участвовали писатели, музыканты, художники, философы из Латвии, России, США, Японии и других стран, творя своеобразный коллективный миф нового времени, укладывающийся в постмодернистскую культуру.

Рижский интеллектуал, редактор русского издания журнала «Родник» (некоторые точно помнят, как взорвал мозг этот журнал в 1988-1991 годах – примечание Л. В.) Андрей Левкин в 2010 году издал в Москве книгу «Марпл». В ней рассказывается о практически культовом персонаже Риги Иннокентии Марпле, который не существует физически, но является осязаемым городским фантомом. А само произведение – о свободе ума и тайниках человеческого сознания.

Дамбис о книге знает, но ее не читал.

Немного о себе и музыке

- На самом деле я был в Даугавпилсе первый раз прошлым летом. Мы зашли только в Центр Ротко и потом сразу поехали в Зарасай на фестиваль. Центр понравился, это такой авангард, в нем можно устраивать разные интересные выставки, - рассказывает Дамбис. – Я плохо знаю Латгалию, она часто бывала в составе других государств, это отразилось на ее имидже. Знаю, что здесь, в отличие от других частей Латвии, много католиков и мало лютеран. И люди здесь открытые, отзывчивые.

Вы спрашиваете, привлекался ли я в советское время по статье за тунеядство? Ну, не совсем. Мне дали срок – месяц, в течение которого я должен был найти работу. И я нашел. А вот моего друга отправили в Олайне, он там немного отдохнул и протрезвел.

Социализм рождал много проблем, и протестная музыка была нужна. Но капитализм рождает не меньше проблем, и протесту всегда есть место. Протестная культура не дает возможности много зарабатывать. В прошлом году наш диск получил высокую оценку как лучший альбом года в Латвии, но ни одна радиостанция не берет его в ротацию. Не формат. Было такое радио NABA, мы там звучали, сейчас на их частоте другое радио работает, я веду иногда передачи. Но этого недостаточно. Надо чтобы местная музыка была больше представлена в эфире, не менее 40 процентов. Тут нужен закон, разговоры ведутся, и тогда что-то изменится. Сейчас же преобладает английская и русская музыка.

«В правительстве большинство – волки»

- В свое время я был не на самих баррикадах, но рядом. Верил в то, что независимость принесет счастье, и день ото дня будет всё лучше и лучше, - продолжает музыкант. – Но я ни о чем не жалею. Сейчас лучше, чем было раньше. В советское время за человека думало государство, теперь надо думать самим. Я привык всегда всё делать сам, думать сам и редко смотреть телевизор.

Я очень не одобряю российскую агрессивную политику в Украине. Надеюсь, с нами ничего подобного не произойдет – мы давно в Евросоюзе, не имеем никакого отношения к СНГ. России давно пора задуматься. Что происходило, например, в Чечне? Мне кажется, люди должны иметь право создавать свои государства. Насчет того, отменять ли латвийским артистам гастроли в России, разрывать ли все контакты с ней – я не знаю. Тут каждый сам должен решать. И если единственная работа связана с Россией, то…

Конкурс «Новая волна» не нужен. У этого конкурса ноги растут из Кремля. Организаторы одобряют режим Путина, я думаю, они поддержали бы восстановление Советского Союза. А я не хочу назад в СССР. «Новая волна» выгодна Юрмале? Моя мама живет в Юрмале, ей от конкурса никакой радости. Цены в магазинах растут, богатые русские, приезжающие на «Волну», всё скупают, в том числе и земли. И налог на землю растет. И моей маме тоже приходится платить больше…

Я знаю, что в мире есть страны, где людям жить лучше, чем в Латвии. В Латвии трудно: тяжелая история, нерешенные финансовые проблемы. Правительству я не верю: там могут быть люди с чистым сердцем, но большинство составляют волки. В моей голове есть модель идеального государства, но как ее воплотить в реальности, я не знаю…