Обратите внимание: материал опубликован более чем пятнадцать лет назад

В джазе только мужчины

В джазе только мужчины
15 октября в Park Hotel Latgola звучал джаз в исполнении немецкого Iceland blues band – Региональный образовательный центр немецкого языка при Даугавпилсском университете отмечал свое юбилейное 10-летие.

Музыке джазменов из Германии после торжественной части мероприятия внимали представители института Гете, руководители Центра немецкого языка в Даугавпилсе, преподаватели кафедры немецкой филологии, а также учителя немецкого языка из школ города. Перед концертом журналист газеты «СейЧас» побеседовала с руководителем замечательного джазового коллектива Александром Блуме.

 

– Александр, судя по тому, что в Германии в прошлом году вышла антология из 12 CD об истории джаза в вашей стране, джаз немцы любят. 

 

–  Прежде чем джаз стал таким как сейчас, он прошел большой путь. Гитлер не любил и не принимал это музыкальное направление. Но, несмотря на запрет, существовало молодежное джазовое движение. Его участники слушали американский джаз и танцевали под джазовые мелодии. В 1944-м лидеры инакомыслящей молодежи были арестованы и жестоко наказаны. Зато после войны джаз сделался делом чуть ли не государственной важности, появилось много радиооркестров. Немецкий джаз наверстывал упущенное, ориентируясь на довоенные образцы.

 

Потом эта единая дорога стала разветвляться. Появились фри-джаз, джаз-рок, этноджаз… И при этом минимум импровизированной музыки, ничего радикально звучащего. В ГДР джаз воспринимался политическими структурами двойственным, противоположным образом. С одной стороны, как музыка классового врага, вырождающаяся музыка капиталистической системы. С другой – джаз рассматривался музыкой угнетенного рабочего класса – афроамериканцев, музыкой революционного сопротивления. Культурная политика ГДР металась между этими полюсами, не останавливаясь долговременно ни на одной точке зрения. После объединения Германии ее джазовые музыканты потеряли не только свою музыкальную инфраструктуру, но и большую часть публики. Многим понадобилось время, чтобы прийти в себя от падения с помоста, на который их подняли поклонники, и приспособиться к новым рыночным механизмам.

 

– Это правда, что еще в 1980-е годы джазовые аранжировки немецких народных песен не приветствовались?

 

– Да, именно в это время басист Дитер Илг предложил шефу Берлинского джазового фестиваля Мангельсдорфу проект. Это были старые немецкие народные песни, которые он аранжировал для джаз-трио. Мангельсдорф наотрез отказался, обосновав это так: «Я знаю, ты фантастический басист и ты играешь превосходно. Но со времен нацистов немецкие народные песни нельзя мешать с джазом». К счастью, такие установки давно позади. В немецком джазе присутствуют аранжировки не только народных немецких песен, но и народов других стран. Современная немецкая джазовая сцена богата и многообразна. Но все-таки есть характерные черты, делающие немецкий джаз узнаваемым. У нас играют импровизацию. К примеру, я играю большое количество индивидуальных композиций. Импровизация стала типичной для немецких джазменов.

 

– Несколько слов о вашем коллективе Iceland blues band.

 

– Нас четверо. Кроме меня, в джаз-банде мой сын Максимилиан Блуме (вокал), Христиан Патцер – саксофон, Марсель Сакатцки – гитара и Андреас Бухмен – бас-гитара. Все мы из разных городов – Айзенаха, Бремена, Дрездена, Эрфурта.

 

Джазовому клубу в Айзенахе, откуда я родом, исполнилось 50 лет. Самый молодой в нашей группе Марсель – ему всего 22. Все участники играют джаз давно. Андреас так вообще больше 20 лет – музыкант высокого уровня. Мы объединились год назад. Но уже выступали во многих джаз-клубах Европы и США. Принимают всегда тепло. Сегодня самый значимый город немецкого джаза – Берлин, хоть джаз прекрасно себя чувствует и в других городах Германии. Берлин дает преимущество не в отношении клубных сцен. Импровизаторы приезжают сюда из-за большой плотности музыкантов и выдающейся работы университетов джаза, а это многочисленные возможности творческого обмена.

 

– Похоже, что вы, Александр, живете только музыкой.

 

– Возможно, вы правы. В Айзенахе (Тюрингия) у меня своя частная музыкальная школа, которую посещают около 600 человек. Музыка в жизнь вошла с детства. 10 лет в музыкальной школе, потом консерватория по специальности джазовое фортепиано. Кроме основной работы в своей школе, где я и директор, и преподаватель, занимаюсь педагогической деятельностью в других странах, выступая с лекциями.

 

– Бытует мнение, что джазмены редко женятся.

 

– За всех не скажу, но в нашем джаз-банде женат только я один. Когда провожу семинары в ДУ, спрашиваю у присутствующих на них представительниц прекрасного пола: «Что вам привезти из Германии в следующий раз?» И знаете, что они мне отвечают? – «Привезите нам немецких мужчин – молодых, сильных и высоких…» Вот что у вас в дефиците, оказывается.

 

P. S. В заключение разговора джазмен признался, что последний раз говорил на русском языке в 1987 году. Но знаете, мы отлично поняли друг друга.