Ошибки можно увидеть на сайтах компаний, в ресторанных меню, в газетах, рекламных текстах. Они «вкрадываются» в текст в результате слабого знания русского как заказчиком рекламы, так и ее разработчиками.
Помнится, в русской версии телевизионной рекламы торговых сетей голос, озвучивающий текст, не справлялся с труднопроизносимым словом «будущее», которое звучало как «будующее». Или другой пример в ТV-рекламе известной строительной компании, когда на фоне звучащего текста являлась печатная строка «Дом – ето крепость». Но особенно в смысле ошибочности произношения и написания прославились ушедшие в прошлое многострадальные денежные единицы – лат и сантим. При склонении в родительном падеже множественного числа эти слова в 90% случаев лишались окончания «-ов». Пример такого обрезания по ошибке: «7 лат и 10 сантим».
Как правило, за рекламу платит тот, кто ее «танцует», заказывает, стало быть. Если макет с заказчиком письменно согласован, – исполнитель никаких претензий не принимает. Заказчику же в первую очередь важна креативность мышления разработчика, а не ударения в нужном месте. Знакомый копирайтер (специалист, пишущий рекламные тексты) рекламного агентства, читающий курс лекций в ЛУ, как-то рассказывал, что заказчики зачастую сами представляют тексты, считая, что делают это вполне грамотно – возражения специалистов не аргумент! В то же время покупатель фиксирует все недочеты, но на неграмотную рекламу у нас жаловаться как-то не принято. Посудачили между собой, и все. В пиаре в основном трудится молодежь, для большей части которой грамотность – понятие условное. Скорее всего, многим из них даже неизвестно, что в компаниях с мировым именем к рекламе относятся серьезно – ляпы недопустимы, потому что они могут повлиять на престиж предприятия. И если менеджер такой компании, отвечающий за разработку макета, ошибся даже в мелочи, к примеру текст остался без нужной запятой, к нему применяются санкции – с работы, конечно, не уволят, а вот оштрафовать могут. Но сегодня в рекламную деятельность вовлечено поколение людей, выросших на имейлах и эсэмесках, когда главное – общаться, качество же общения значения не имеет. О том, что к грамматике сейчас совершенное равнодушие, свидетельствует и такой факт. Читаем: «ВСТРЕЧА С ХУДОЖНИКАМ ПОЛАМ ХАКСЛИ, ПО ЛИЧНОМ ПРИЧИНОМ, ПЕРЕНОСИТСЯ И БУДЕТ ПРОХОДИТЬ СЕГОДНЯ, 15 ИЮЛЯ ПОСЛЕ ОТКРЫТИЯ ВЫСТАВОЧНОГО СЕЗОНА, ОКОЛО ВЫСТАВКИ.
Извинения за доставленные неудобства! С уважением, Даугавпилс Арт-центр им. Марка Ротко».
После освоения текста с множеством грамматических и стилистических ошибок создается впечатление, что извинения приносят не только за перенос встречи с «художникАм ПолАм», но и за безграмотность тоже. Отметим, что текст параллельно дается на латышском и английском языках, распространяясь как через местные СМИ, так и через страницу в интернете.
Вообще-то, на русском, если уж снизошли, следовало написать так: «Встреча с художником Полом Хаксли по возникшим у него личным обстоятельствам переносится и пройдет сегодня, 15 июля, после мероприятия, связанного с открытием выставочного сезона». Хорошо было бы также указать примерное время данной встречи в рамках презентации выставки.
Но чтобы написать правильно, необходима или личная грамотность пишущего, или сотрудничество с корректором, которого в большинстве рекламных служб, по замечанию специалистов, нет. В результате ситуация с языком в рекламе настораживает. Русские тексты идут как грубая калька с латышского. В ресторанном меню до сих пор можно прочесть «борч» вместо «борщ», «перожки» вместо «пирожки». На безграмотность рекламных текстов, в том числе воспроизводимых на государственном языке, указывала и заместитель главного редактора Latvijas Avīze Моника Зиле: «…В листовках, проспектах, в радио- и телерекламе море опечаток, описок, неточностей и т. д. Не знаю, кто кем работает в этих структурах, – русские латышами или латыши русскими. Но я уже много лет ужасаюсь безграмотности рекламных текстов даже на госязыке».
Между тем безграмотность в наше время уже добралась и до книг по истории. Грамотность как вежливость автора по отношению к читателям сегодня вовсе не обязательна. В 2012 году Музей оккупации выпустил книгу В. Ноллендорфса «Латвия под властью Советского Союза и национал-социалистической Германии» – перевод с латышского на русский М. Зиеминьша, редакция – Т. Слободчиковой. Так вот, эксперты из научного мира, а также автор книги «Реклама в реальном бизнесе» Г. Стражанов отмечали, что в книге допущено огромное количество грамматических, стилистических и смысловых ошибок. Низкий уровень грамотности может подвести в самых разных обстоятельствах. Вспомним хотя бы апрельское сообщение о том, что не прошли проверку добытые, по утверждению эстонской Полиции безопасности (КАПО), секретные документы. А все из-за них – допущенных кем-то грамматических ошибок. В «шапках» документов значилось: «рукАводителя» вместо «руководителя» и «СлуЗба» вместо «служба».
Сложно представить, чтобы в настоящих документах российских спецслужб на столь заметных и важных фрагментах текста содержались несуразные для носителя русского языка ляпы. Полностью документы эстонской спецслужбой обнародованы не были якобы из опасения разоблачения агентов, которым эти документы удалось добыть. Да уж…
В Латвии русский язык, на котором говорят 44 % жителей, как известно, «возведен» в ранг иностранного. Знакомая учительница сетовала, что при созданной ситуации в образовании дети толком не знают ни латышского, ни русского – о хорошем уровне грамотности говорить не приходится. А потому поели «пЕрожков» «по личнОм причинОм», и вперед – на встречу с «художникАм»!