Обратите внимание: материал опубликован более чем четырнадцать лет назад

На заводе его называли "Дед"

На заводе его  называли "Дед"
Утром 28 октября 1959 года в местности, называемой в Даугавпилсе «пустынью», заработали бульдозеры, подминавшие под себя столбики с табличками «городская свалка». Свалки больше не будет, а будет один из самых больших в Советском Союзе заводов этой отрасли – Даугавпилсский завод химического волокна. Стройку объявили Всесоюзной комсомольской.

Перед самым новым годом, 31 декабря 1963-го, из цеха на митинг вынесут первую шпулю с нитями, и председатель госкомиссии И. Гайлис объявит, что первая очередь потока корда принята в эксплуатацию. Через три месяца после этого вступил в строй и ткацкий цех, выпускающий кордную ткань для производства автомобильных покрышек. В последующие месяцы заработала вторая технологическая линия завода – поток шелка. Это означало, что в строй вступило пять огромных цехов, сотни вспомогательных помещений, тысячи станков и агрегатов. Материалы, аппараты и машины для потока шелка присылали 355 предприятий СССР и зарубежных государств. У истоков завода и в период его становления как крупного предприятия стоял Алексей Иванович Дробязко (1906-2006).

 

На заводе его  называли "Дед"
Город выразит свое уважение этому человеку, присвоив звание Почетного даугавпилчанина. Но к этому времени ЗХВ – его детища – уже не будет: в июне 1999-го Даугавпилсский завод химического волокна прекратил свое существование, вернее, ему «доброжелательно» помогли это сделать, отрапортовав новым веяньям. В бывших заводских помещениях нынче работают разнопрофильные производства, бытуют какие-то cклады, канули в лету былая слава и достижения, с которыми тысячи горожан связывали смысл трудовой жизни.

 

Более 6 тысяч человек

 

Мы сидим на лавочке в сквере у Русского лицея, и сын Алексея Ивановича Дробязко Владимир неспешно рассказывает мне о своем отце. Узнаю, что бывший директор завода после выхода на пенсию написал две тетради воспоминаний, одна из которых посвящалась заводской жизни, вторая – биографическая, включала личные мемуары. К великому сожалению, она куда-то затерялась. И теперь в окошки судьбы А. И. Дробязко мы можем заглянуть, только обратившись к памяти его сына, человека уже немолодого.

 

Тем не менее, вот что мне удается узнать. Алексей Иванович происходил из рабочей запорожской семьи, где отец воспринимался главным и непререкаемым авторитетом.

 

«Однажды я, будучи вполне взрослым человеком, шутливо обратился к своему отцу: «Алексейка, пошли обедать»! На что получил такой ответный взгляд, что больше в подобной форме каких-либо предложений не делал», – усмехается Владимир Алексеевич. «Каким он еще помнится?» – спрашиваю. «Упрямым в спорах. Спорить с ним было делом бесполезным, все равно настоит на своем, отстаивая правду. На заводе его за глаза уважительно называли «Дед». «Дед» не ходил по заводу в сопровождении свиты. Алексей Иванович всегда шел один. Подойдет к человеку, поговорит, расспросит: что да как, сделает выводы. А на планерке в случае чего разнос кому надо устроит – да так, что мало не покажется! Порядок любил в любом деле. Многим помог с жильем. Тогда заводу шло большое финансирование. Ведь в лучшие годы на нем трудилось более 6 тыс. человек», – говорит Владимир Алексеевич.

 

Завод на песке

 

Алексей Иванович Дробязко умел себя прокормить с 14-летнего возраста. Трудовая биография началась для паренька на Запорожском паровозоремонтном заводе. Вскоре его, смекалистого, заметили и направили учиться в Ленинградский институт инженеров путей сообщения. После окончания вуза Дробязко работал на руководящих должностях в Ташкенте, Чите. Во время Великой Отечественной войны Читинский паровозоремонтный завод под его руководством выпускал детали для «катюш», огнеметы… Здесь был построен бронепоезд «Забайкалец».

 

А в 1945-м Дробязко направили главным инженером в Даугавпилс возрождать разрушенный паровозоремонтный завод. Кстати, в послевоенное время, помимо ремонта паровозов и вагонов, завод этот выдавал чугунное и медное литье, делал винты, подковы, оси для телег, выпускал сковороды, утюги, алюминиевые ложки и тарелки, словом, все, в чем так нуждался в мирной жизни народ. В 1946 году на Даугавпилсском паровозоремонтном трудилось более 1000 человек. В 1949-м здесь уже действовали почти все заводские цехи и службы. Выпуск продукции увеличился по сравнению с 1945-м годом в пять раз.

 

А затем в жизнь и судьбу Дробязко вошел на 11 лет завод химического волокна. И каждый день – бой, «покой нам только снится», как заметил поэт. Дробязко стоял у истоков предприятия, возводившегося на песке. Сегодня тот песок воспринимается неким символом. Песочным оказался гигант, который одни строили, другие корыстно и легко развалили. Гулливер и лилипуты… Переживать крушение было тяжко. «За что тогда награды, среди которых значился орден Трудового Красного Знамени?» – примерно такие мысли должны были одолевать бывшего директора и не только его одного.  

 

«Мне ничего не надо...»

 

Алексей Иванович прожил на свете 100 лет, до конца сохранив ясный ум и память. Его родители впустили в этот неспокойный мир пятеро сыновей и одну дочь. Каждый из детей выбрал свой путь. По словам Владимира Дробязко, два брата Алексея Ивановича – Сергей и Василий – в лихое время пошли воевать за красных, уверовав в лозунги свободы и справедливости. А третий брат Иван примкнул к батьке Махно. «Иван такой здоровый, коренастый был, очень крепкий. От Махно он переметнулся в анархистский отряд Маруси Никифоровой. Маруся боролась с несправедливостью жизни вообще. Однажды она стреляла в родного брата Алексея Ивановича Сергея, когда тот приехал просить у нее пулеметы для красной армии. Сергей шел на большой риск и вполне мог погибнуть, но Никифорова прострелила для острастки только полы его длинной красноармейской шинели. А пулеметы тогда в количестве 120 штук все-таки выдала», – рассказывает В. Дробязко.

 

Cергей Дробязко впоследствии стал профессором Харьковского университета. А жизнь его брата Василия оборвала гражданская война. Именем Василия Дробязко в Запорожье были названы улица, парк и клуб. В начале 1990-х годов Владимир с отцом побывали в родных местах, где в родительском доме Алексея Ивановича проживали племянники с семьями. Приезд родственника из Даугавпилса, на которого было переписано домовладение, его жильцы поначалу восприняли настороженно. Но Алексей Иванович положил на стол все документы, сказав: «Мне ничего не надо. Живите спокойно». Через пару дней они уехали.

 

Владимир Дробязко помнит как младший брат отца Александр, сотрудник Министерства внешней торговли СССР, говаривал: «Один ты у нас, Алексей, бессребреник…» И, действительно, Алексей Иванович за богатством не гнался – жил как все, в обычной квартире, и был счастлив каждым днем, пока в нем бурлила жизнь и трудовые свершения. Но мы вспомнили его младшего брата. И как тут не упомянуть, опираясь на слова Владимира Дробязко, что Александр Иванович в свое время был одним из личных переводчиков Сталина на Тегеранской конференции 1943 года. А. И. Дробязко отработал шесть лет в полпредстве Англии, побывал в служебных командировках в 36 странах мира.

 

Буду ждать вас после работы

 

Интересно описывает Владимир Алексеевич и момент знакомства своего отца с его будущей женой – красавицей татаркой Рахимой Шакировной. Произошло это в 1930-ые годы в Чите, где Дробязко работал начальником завода, а Рахима, юная в то время девушка, трудилась там на бухгалтерской должности. Однажды во время рабочего дня она подняла трубку зазвонившего телефона, и мужской голос  в ней произнес: «Буду ждать вас после работы около виадука». Заинтригованная, она подошла в назначенное место. Была зима, и девушка в красном берете и полусапожках, не заметив никого вокруг, стала нетерпеливо переминаться с ноги на ноги, мысленно уже порываясь уйти. Как вдруг подкатывает авто, из которого выходит… директор завода и предлагает сесть в его машину. Рахима, не веря глазам своим, отказывается. Некоторое время они прогуливаются по расчищенной от снега дорожке, машина потихоньку катит следом. Потом Алексей Иванович отвозит девушку домой. А через две недели заявляется с букетом цветов к матери Рахимы Варваре Афанасьевне, чтобы просить руки дочери, в которую влюблен. На семейном совете решают дочку замуж за директора завода выдать. Вот так – быстро и ясно, по-деловому. Свадьбу не играли, некогда было – Дробязко следовало незамедлительно прибыть в Москву за новым назначением, и выражение «работа не волк» в данный исторический момент не действовало.

 

Резали по-живому

 

«С тех пор, как мама стала женой отца, она больше не работала, муж не разрешал. Рождались дети, три сына и дочка (к несчастью, девочка умерла в 7-летнем возрасте от менингита). Мой старший брат Георгий стал физиком-ядерщиком, трудился на секретных предприятиях, пока не получил большую дозу облучения. Средний брат Виктор был электриком. Никого уже нет в живых», – вздыхает Владимир Алексеевич, рабочий стаж которого на ЗХВ 36 лет.

 

Начинал со слесаря, потом был бригадиром, помощником мастера, на пенсию ушел с должности механика.

 

«Помню свои дежурства по потоку, когда завод прикрывали. Приедут с документами и режут станки. Однажды распилили два совершенно новых итальянских станка, их даже еще не успели испытать. Видел, как вокруг завода зарывали «металл», а завод в это время еще работал, еще выпускал продукцию. Экскаватор копает, трактор зарывает… В голове не укладывалось, что такое возможно. К отцу, который к тому времени был на пенсии, приходили начальники цехов и плакали горючими слезами, но чем поможешь… Люди вынуждены были уходить с работы на мизерную пенсию. Да и сам отец поначалу получил 48-латовую пенсию, потом добавили до 103 латов. Незадолго до смерти он ослеп. На столетии, когда его чествовали в Думе в 2006 году, глаза отца уже не видели поздравляющих, в числе которых был и директор завода Я. Амбайнис. Именно при этом человеке крупное промышленное предприятие угасало, прекращая свою жизнь», – заключает В. А. Дробязко.

 

P. S. Алексей Иванович Дробязко продолжается во внуках, правнуках и праправнуках. Одна из его правнучек в настоящее время учится в Кембриджcком университете, другая работает в Шотландии. Возможно, кому-то из потомков Дробязко предстоит стать почетными гражданами иных городов и стран.

 

Статья в рамках совместного проекта Даугавпилсской городской думы и газеты «СейЧас».