 |
| Участник Псковской миссии (1941–1944) о. Алексий Ионов. С ним Анастасия Ивановна Беклешова (сидит) – последняя из дворян в деревне Аксенова, имение Турмалево, Абренский уезд (ныне Пыталовский район Псковской области РФ) и Лидия Николаевна Цыркина-Беклешова, праправнучка Зизи, воспетой А.С. Пушкиным в романе «Евгений Онегин» |
В этом году исполнилось 110 лет со дня рождения человека, сумевшего выжить между двух, а может, и больше огней, протопресвитера Алексия Ионова и 40 лет со дня его ухода в мир иной. Алексий Ионов – священник Латвийской православной церкви, являвшийся активным участником Псковской православной миссии.
Алексей Васильевич Ионов (1907–1977) – уроженец Двинска. О его родителях известно то, что они были крестьянами, выходцами из Ярославской губернии.
В Даугавпилсе Алексей окончил Государственную русскую школу, а в Риге два года проучился в Латвийском университете, пока его жизненная стезя не развернулась в другом направлении. Молодой человек решил посвятить себя церковному служению. В 1929 году А. Ионов поступил в Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже, созданный эмигрантами из России, тогда как в самой России богословское образование к этому времени было практически ликвидировано. Супругой Ионова стала его одногодка, дочь священника Валентина Дрибинцева, они обвенчались в 1932 году. В мае следующего года диакон А. Ионов посвящается в сан иерея и направляется настоятелем в приход храма Успения Пресвятой Богородицы, что в селе Аксенова Гора у самой границы с СССР. В 1937-м его переводят в Ригу служить вторым священником в храме Св. Александра Невского. Являясь учеником таких известнейших деятелей русской эмиграции, как С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский и др., Алексий Ионов слыл весьма образованным человеком, владевшим несколькими языками.
«С такой Европой нам не по пути!»
Вскоре после начала Второй мировой войны о. Алексий Ионов был включен в состав Псковской православной миссии и отправлен в Россию. Псковская православная миссия создавалась по предложению экзарха Латвии и Эстонии, митрополита Сергия (Воскресенского) для работы с населением северо-западных областей России, оккупированных германскими войсками. Впоследствии бывшие миссионеры из числа не уехавших на Запад, оказались репрессированы органами НКВД.
До 1943 года о. Алексий являлся благочинным Островского округа и настоятелем Островского же Свято-Троицкого собора. Но сначала был Псков, куда миссия прибыла 18 августа, в канун праздника Преображения. Служба в Троицком соборе, который еще недавно был антирелигиозным музеем, к этому моменту только что закончилась…
Вот как сам о. Алексий описывал встречу миссии жителями этого города: «Все наше внимание обращено на население. Измученные лица, обтрепанное платье, скверная обувь – после нарядной, богатой, "капиталистической" Риги – так все выглядит невыгодно, убого. Но дело не во внешности, а в том, что и на улицах нас останавливают, подходят к нам, просят благословить. Нас с интересом рассматривают. Удивляются, наверное, нашей молодости, нашей хорошо сшитой, добротной священнической одежде. Псковичи крестятся, вытирают слезы на глазах. Сон – не сон. Боятся поверить, что это наяву. Годами ведь не видели так спокойно с достоинством проходящих "служителей культа". Но население бедствует. Только что бежали красные. По пути отступления ими сожжены все продовольственные базы. Немцы добирают последнее. Но не привыкать русскому человеку к разорению. Судьба никогда не баловала его. Кое-как перебивается он и сейчас».
В городе Остров о. Алексий первоначально (на несколько месяцев) поселился «в полуподвальном помещении у одного простого верующего человека, инвалида финской войны». Однажды вернувшись со службы, он застал у себя немецких офицеров из отдела пропаганды. «Видите ли, они хотели бы узнать мое мнение, мнение священника: следует ли продолжать вешать людей на базарной площади, или нет? И какое это производит впечатление на местное население? Я чуть не кричу, чтобы они меня оставили в покое, сейчас же оставили мой дом, что я, именно как священник, никому не могу давать советов, как удобнее приводить в исполнение приговоры военно-полевого суда: как они этого не понимают?! Смущенные офицеры покидают меня, заверяя, что они не хотели меня расстроить, они хотели только узнать, как лучше?..»
28 апреля 1943 года о. Алексий был определен настоятелем Афанасиевского храма в городе Гдов. А 22 августа этого года в достоинстве протоиерея назначен настоятелем Варлаамовского храма в Пскове. В этот тягостный период ему довелось отпевать заживо сожженную русскую семью. «Отец, мать, две девушки-дочери – 20 и 23 лет, мальчик 5 лет. Сожгли их СС, грабившие край и насиловавшие население. Отец отказался выдать своих дочерей на поругание пьяных соратников Гитлера. В результате – заколоченная дверь в доме и пламя, пожирающее все… Совершая отпевание в старинном храме XV века при стечении множества возмущенных людей, я произнес проповедь, в которой изобразил весь ужас преступления, которое становится обычным явлением в так называемой Второй Европе. Если мы будем молчать об этих преступлениях, камни будут вопиять к небу! С такой Европой нам не по пути!» – закончил я свое слово среди слез и рыданий людей, наполнявших храм. До вечера я ждал своего ареста чинами гестапо, но меня не арестовали. Вероятно, очередной массированный налет на город советской авиации отвлек внимание от этих страшных похорон».
Отец Алексий Ионов отмечал в своих воспоминаниях и то, что в конце войны отношение немцев к русским военнопленным несколько изменилось, это позволило ему вступить в контакт с военнопленными, хотелось хоть чем-нибудь помочь измученным людям.
«Я взял под свой протекторат небольшой лагерь. Там было не больше 200 человек. Все, что мы могли с помощью населения сделать, – это сварить для этих несчастных дважды в неделю мало-мальски приличный обед, состоявший, конечно, из одного блюда. Но и это было уже много: смертность в лагере заметно уменьшилась…» – напишет он уже в мирное время (воспоминания протоиерея Алексия Ионова были опубликованы в 1954 году в Калифорнии).
За те 28 месяцев, что о. Алексий Ионов служил под эгидой Псковской православной миссии, ему удалось сделать многое для восстановления и открытия храмов и приходов.
В начале 1944-го церковнослужитель был переведен в Ригу в связи с болезнью сына и продолжил службу в храме Св. Александра Невского.
Эмиграция поневоле
Однако упомянем и тот факт, что в конце войны о. Алексий Ионов некоторое время состоял полевым священником РОА (Русская освободительная армия генерала А. Власова, воевавшая на стороне Германии). Власов был известен своей религиозностью, опальный генерал считал, что «Бога может отрицать только идиот». В одном из писем к о. Д. Константинову (1956) о. Алексий подтверждает, что соприкоснулся с власовским движением в конце 1944 года, было это в Берлине, где тогда велись «ожесточенные дебаты о создании некоего церковного центра в недрах РОА» (предположительно для окормления украинских частей). Эта страница биографии связывается, вероятнее всего, с тем, что о. Алексия ужасала жесточайшая политика советских властей по отношению к Церкви в ходе событий 1940/41 гг., он не верил в возможность возрождения православия в России при коммунистическом режиме, ярым противником которого являлся. Собственно, так же были настроены и другие участники Псковской православной миссии.
Эмигрировав в августе 1944-го в Германию, о. Алексий служил в храме Св. Князя Владимира (Берлин). Приход в основном состоял из тех, кто был принудительно вывезен на работы в Германию с оккупированных территорий России, Белоруссии и Украины.
В декабре о. Алексий возводится в сан протоиерея. Понимая опасность своего пребывания в Германии, в начале 1945 года церковнослужитель перебрался с семьей в западную Австрию, которая с окончанием войны вошла в американскую зону оккупации. А спустя три года воспользовался открывшейся возможностью переселиться в США. В Америке о. Алексий вступил в клир Северо-Американской митрополии (САМ), служил настоятелем храма Казанской иконы Божьей Матери (пригород Нью-Йорка), а в 1949-м стал благочинным Нью-Йоркского округа. Позднее был утвержден в должности секретаря Большого Собора епископов, избран председателем Благотворительного комитета САМ.
Но с началом 1970-х годов о. Алексий Ионов резко порывает с САМ. Протест был вызван восстановлением канонического общения метрополии с Московским Патриархатом, даровавшей САМ автокефалию. Как следствие, в феврале 1970 года о. Алексия исключают из клира митрополии. Протоиерей Ионов перешел в клир Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) и стал служить в домовом храме Св. преп. Сергия Радонежского в городке Глен-Ков. В 1974 году архиерейский Синод РПЦЗ возвел о. Алексия в сан протопресвитера, а спустя еще год он был переведен настоятелем в Синодальное подворье в Бурлингейме (Калифорния).
Земной путь священника из Латвии закончился 22 января 1977 года.
P. S. В 2010 году в России вышел фильм режиссера В. Хотиненко «Поп», после чего появилось мнение, что созданный С. Маковецким образ отца Александра Ионина является прототипом Алексия Ионова, но это мало не соответствует действительности. Объединяет о. Алексия и вымышленного о. Александра только фамилия и тема Псковской православной миссии. Отец Алексий Ионов менее всего напоминал сельского священника. По сюжету фильма о. Александр Ионов был репрессирован советскими властями, тогда как о. Алексий Ионов эмигрировал и продолжил служение.