Двинский дневник: «Налетай! Торопись! Покупай!»1

 

И даже ремонтные работы, устроенные здесь летом 1903 года, не могли помешать предприимчивым торговцам и торговкам:

«На мостовую Александровской площади и по бокам, и наискось, и посередине в настоящее время накладываются заплаты. Что ж, и за это спасибо! Латанное не в пример лучше рваного, но не хорошо то, что операции по накладке заплат, продолжающейся уже около месяца, не видно конца. 2-3 чернорабочих ковыряют ломами старое полотно и 2-3 мостовщика с молотками в различных пунктах, среди груд навезенного булыжника, копошатся, постукивая по камешкам. Даже и в такой день, как пятница, когда на этой площади размещаются сотни телег и столов базарных торговцев, снабжающих городское население продуктами, а тысячи почтенных дам и просто женщин с корзинками, наполненными горшочками, бутылочками, яйцами и иной, разного рода снедью, снуют в разных направлениях по линиям возов. Каково-то им лавировать между груд булыжника, по исковерканной мостовой, рискуя на каждом шагу споткнуться и разбить себе что-нибудь. Если мостовщикам до всего этого нет дела, то кого-нибудь должно же оно касаться. Нельзя же в угоду одного подрядчика причинять неудобства тысяче других людей, от лица которых я протестую».

 

Двинские обыватели отправлялись на базар, чтобы купить всё необходимое из съестного: хлеб, мясо или рыбу, молоко и овощи. Продавцы картофеля умудрялись прошлогодний картофель выдавать за молодой (интересно, делается ли так в наше время?):

«На базарах у нас появился «молодой» картофель. Немножко рано, конечно, но любители покупают, платя 30 копеек за фунт, а потом, испытав омерзительный вкус его, ругают продавцов. Получается этот картофель таким образом. Осенью, выбрав картофель с огорода, хозяева отделяют самый мелкий и кладут его в полухолодное место, чтобы он не мог пустить ростки, но, в то же время, не мог бы и промёрзнуть. Так лежит он всю зиму, весною же, когда приходит время выдать его за молодой, картофель опускают на известное время в воду, где он разбухает, становится сочным, крепким, сморщившаяся кожица отстаёт и картофель так походит на свежий, что в этом не усомнится и самая опытная хозяйка, которая может только удивляться слишком раннему появлению его. До сих пор думалось, что овощи, как непосредственное произведение земли, гарантированы от недобросовестной подделки, но оказывается, что человек и тут сумел выказать свои способности».

 

Недобросовестные коммерсанты в жаркую погоду продавали сиропы-подделки, наживаясь на испытывающих жажду:

«С наступлением тёплой погоды на базарах и на всех перекрёстках продаётся лимонад, квас, фруктовые и сельтерские воды, причём для сдабривания этих вод предлагаются, за особую плату, различные сиропы, рекомендуемые продавцами за изготовленные из чистого ягодного сока. Да не подумает потребитель, что сиропы эти действительно представляют из себя переваренный на сахаре ягодный сок. Сок этот, как говорится, ягод и в глаза не видал. Метод приготовления сиропов различных наименований всегда один и тот же: кипятится вода, взятая чаще всего из отвратительного колодца и очень редко дистиллируемая; затем кладётся известное количество белого декстрина, глицерина и сахарина; для окраски и запаха добавляют свёклу, клюкву, анилиновую краску и имеющиеся в продаже химические подделки в виде эссенций. После всего этого смесь фильтруется и пускается в продажу под именем «сиропа». Банка такого сиропа ёмкостью в две бутылки будет стоить торговцу никак не дороже 30-35 копеек, а в раздробительной продаже он получит чистого барыша 400-500%. Правда, бывают и добросовестные заводчики, которые изготовляют свои воды из ягод и фруктов, и к тому же на сахаре. Но разве могут они конкурировать с декстрином, свёклой, клюквой и сахарином, когда последним можно развести столько же «сиропов» за полтинник, сколько сахаром за 10 рублей?» 

 

А какой же базар без того, чтобы тебя не обвесили или не обсчитали. Постоянные торговые проверки выявляли массу таких нарушителей:

«В местных лавках и на базарах при проверке было обнаружено много фальшивых и не клеймённых весов. Весы изъяты из употребления, а любители «лёгкой наживы» привлечены к ответственности. Следовало бы обратить внимание на употребляемые у нас в торговле весы и меры. Первые далеко не отличаются надлежащей чувствительностью, чашки не отвечают друг другу и уравновешиваются различными подвесками, облегчающими обвешивание; точно также нежелательно и употребление на базарах безменов, при которых трудно определить точный вес и которые в ловких руках могут показывать всё, что угодно продавцу. Вторые часто не имеют должного клейма, следовательно, могут быть произвольной меры и, конечно, не в ущерб продавцу. Кроме того, они нередко бывают вогнуты внутрь, что ещё больше уменьшает их ёмкость».

 

На городских рынках происходили и несчастные случаи. Приведём один из них:

«На базаре Нового Строения младший полицейский блюститель присел на скамейку, опёршись на дуло заряженного ружья. Около полицейского играл маленький мальчуган, который нечаянно нажал курок заряженного ружья. Раздался выстрел и полицейский оказался смертельно раненным. Успев заявить властям, что выстрел произведен игравшим мальчиком без злого умысла, он скончался».

 

Старые базарные торговые лавки Александровской площади снесли лишь в 1936 году. Новый строительный план по переустройству центра города (первый при независимой Латвии) включал в себя множество кардинальных изменений. Всем торговцам было предписано снести свои лавки до 15 октября 1936 года. Таким образом было убрано около 250 торговых будок и освобождено 5 гектаров площади для реконструкции.