Мы работаем бесчеловечно много... Есть ли в этом толк?1

Почему мы так неэффективны и почему часть принимаемых в офисах решений так "глупы", рассказывает директор Института здоровья среды и безопасности труда Рижского университета им. Страдиня (RSU) Ивар Ванадзиньш.

Офисный работник = спящая принцесса

Пятьдесят лет назад все было просто – о том, насколько у тебя вредная работа, можно было судить по вибрациям, наличию пыли, шума, плохого освещения, количеству химических веществ и так далее. В наши дни исторические факторы рабочей среды зафиксированы, изучены и ограничены в нормативных актах для предотвращения негативных последствий.

Однако сегодня ко всем вышеупомянутым факторам присоединились новые – менее видимые, поэтому и более "хитрые", часто связанные с эргономикой (наукой о рабочем процессе и пригодности среды) и эмоциональным благополучием сотрудников.

Заболевания опорно-двигательного аппарата являются самой распространенной группой профессиональных болезней, вызывающих инвалидность, в Европе и Латвии.

"Одно дело обеспечить соответствующей мебелью, другое – правильно ее использовать. Проблема в рабочих привычках. Отключение от рабочего процесса – это не значит читать электронную почту, а встать и отойти от компьютера", – говорит Ивар Ванадзиньш.

Вторая большая группа – это проблемы, вызванные психоэмоциональными перегрузками, а также болезни дыхательной системы.

Парадоксально, но в Латвии, где влажно, прохладно, темно и вообще не очень приятно почти семь месяцев в году, одной из самых больших проблем в рабочей среде является сухой и не совсем качественный воздух в помещениях, что негативно влияет не только на голосовые связки и дыхательные пути, но и на умение концентрироваться и принимать решения.

Относительная влажность воздуха в помещениях составляет 20-30%, в то время как нормой является 40-50%.

"Сухой воздух способствует возникновению острых респираторных вирусных инфекций. Однако проблема сухого воздуха в Европе не редкость – уникальность в том, что мы уделяем ей так мало внимания", – говорит Ивар Ванадзиньш.

Предприниматели IT-индустрии братья Берги создали сигнализацию качества воздуха, которая, в зависимости от концентрации в помещении углекислого газа (CO2), загорается зеленым, желтым или красным цветом.

Качество воздуха ухудшается медленно, поэтому люди, которые находятся в комнате все время, не замечают этого, но на самом деле воздух настолько плох, что они не могут нормально мыслить и действовать рассудительно.

Анализируя рабочую среду, в институте также выявляют так называемые возникающие риски, которые не всегда означают, что они являются новыми и неизвестны исследователям.

Например, асбест. Когда-то этот потенциально опасный материал использовался в строительстве, автомобилестроении, ракетостроении. Он был запрещен только в 2005 году, но теперь, когда разрушаются новые асбестосодержащие строения, вопрос становится вновь актуальным.

С мобильностью человека увеличились биологические риски – вирусы распространяются молниеносными темпами.

Уволили с работы? Это твой счастливый день!

Есть такое понятие slimstrāde (дословный перевод: больной работник), что означает, что человек, будучи больным, не лежит дома на диване, поглаживая кота и попивая горячий чай, а с холодным потом на лбу, чихая и кашляя, сидит на работе восемь часов. Люди боятся брать больничный, опасаясь, что их обязанности лягут на плечи коллег.

"Опросы показывают, что люди не уходят на больничный потому, что боятся потерять работу", – говорит эксперт по рабочей среде.

Две трети опрошенных признались, что скрывают симптомы во время обязательных медицинских осмотров.

Однако самое большое значение имеет отношение к жизни. Студенты встречались с двумя производственными больными. Одна 52-летняя женщина, которая всю жизнь проработала на рыбном заводе, не могла работать на конвейере из-за боли в руках и спине. Она была расстроена, несчастна и сказала, что ничего не может делать и для нее больше ничего не имеет смысла.

На следующий день пришел 53-летний мужчина, бывший водитель экскаватора. У него также были проблемы со спиной, и он не мог работать по профессии. Человек сказал, что сначала сильно расстроился, но постепенно ему удалось привести мысли "в порядок" – он освоил профессию пчеловода.

Теперь он с удовольствием работает с пчелами и говорит, что день, когда он потерял работу, стал лучшим в его жизни.

Еще один парадокс – безработицы больше нет, но люди продолжают работать, будучи отчаянно недовольны своей работой.

В компаниях мы спрашиваем: "Зарплату не платят? Условия работы ужасные? Почему вы здесь все еще работаете"? Причина в инерции и нежелании рисковать.

Как сделать жизнь интересной?

Сегодня сверхъестественной лени дан научный термин - прокрастинация, что означает нездоровое откладывание заданий и обязанностей на потом. Вы неподвижно лежите в темноте, наблюдаете, как за окном дрожит кленовый лист, подтягиваетесь – не можете собраться и все тут!

Вы тянете время и не можете сделать что-то полезное, валяетесь в незаправленной постели, и, если нужно куда-то идти, мечтаете поскорее вернуться.

Однако прокрастинация – это не обычная лень – она может быть признаком серьезного психоэмоционального заболевания – "выгорания".

С усталостью, ленью и неприязнью к работе бороться невозможно – это бессмысленно, но справиться можно, разнообразив свою жизнь. Конечно, для этого нужно собраться. В Европе вступила в силу тенденция делить трудовую жизнь на две диаметрально противоположные части. Например, два дня в неделю вы учитель математики, остальные три – фермер, выращивающий морковь или мяту.

Чтобы в старости не пришлось беспокоиться о том, что жизнь была короткой и скучной, нужно освободиться от стереотипов предыдущего поколения "с девяти до шести на ВЭФ до самой пенсии" и найти личную модель, которая заставит чувствовать себя гармонично.

Пока такую организацию труда могут позволить себе лишь немногие, но в будущем рабочие дни и структура недели изменятся, потому что поменяются ценности и философия жизни.

"Тем, кто сейчас заканчивает школу, за жизнь придется сменить профессию три раза, так как мы не знаем, пригодится ли через 30 лет то, чему сейчас учат на уроках, – все меняется очень стремительно. Если современная молодежь проживет до 88 лет, это означает, что 45 лет они будут работать и в какой-то момент поймут, чем именно хотят заниматься", – говорит Ивар Ванадзиньш.